"Федор Федорович Кнорре. Кораблевская тетка" - читать интересную книгу автора

косы ее таскал, так что должен обязательно ее вспомнить...
Апахалов силился припомнить, и в конце концов в памяти действительно
стал вырисовываться какой-то дворик, поросший травой, громадная лошадь,
прянувшая на дыбы, и он сам в тот момент, когда старался оттащить девочку с
челкой на лбу за железные кровати, сваленные в углу двора... Тетка пришла в
восторг. Все так и было, и именно вот в этом самом дворе...
В конце переулка трое малышей, сидя на корточках, с сосредоточенными
лицами подталкивали кораблик, сидевший на мели в канаве. Издали увидев
тетку, они вытащили из воды кораблик и побежали к ней навстречу.
- Куда пошла, а, тетя Паша? - крикнул, приближаясь, мальчик с туго
замотанным вокруг шеи теплым шарфом. С кораблика, который он держал прямо
за мачту, капала вода ему на пальто.
- По делам пошла, - сказала тетя Паша, стряхивая с него воду. - Дай-ка
распущу шарф, не ровен час задушишься!
Мальчик закинул голову и, когда тетка ослабила шарф, ворчливо сказал:
- А когда нам в гости приходить?
- Ну, попозже!
Мальчик очень неохотно сдался:
- Ну, зайдем попозже... Мы все вместе придем, да?
Теперь Апахалов с теткой вышли на улицу, по обе стороны которой стояли
рабочие коттеджи. В одном из дворов женщина развешивала вырывающееся из рук
на ветру белье. Поставив на землю таз и торопливо подойдя к штакетному
заборчику, она спросила озабоченно и ласково:
- Тетя Паша, как здоровье? Получше стало?
- Когда докторов близко нету, и вовсе хорошо! - не задерживаясь,
ответила тетка, и Апахалов, оглянувшись, заметил, что женщина смотрела
вслед улыбаясь, и сочувствие, беспокойство и восхищение вместе были в ее
улыбке.
В это время встречный парень в распахнутом пиджаке и маленькой кепочке
на затылке тоже поздоровался.
- Ты чего разгуливаешь? - строго удивилась тетка.
Парень охотно задержался и весело ухмыльнулся:
- Да я же в ночной работаю!
- А-а, - успокоилась тетка. - Ну так ворот застегни, простудишься!
Парень машинально дотронулся до расстегнутого ворота на здоровенной
шее и ухмыльнулся.
- Тебя, кажется, тут все знают? - заметил Апахалов.
Тетка пожала острым плечом:
- Ты про Саньку говоришь? Ведь это Санька, Еремея Смородина сын. Не
знаешь? Да откуда тебе знать! А в первый майский день в любом городе выйди
на любую площадь, посмотри на народ - кругом цветет Еремеева работа, его
рисунки и узоры на женских платьях. Первый художник на всем комбинате.
Тетка шла, глядя себе под ноги, и улыбалась своим мыслям, отрывисто
приговаривая:
- Большой человек! Ценный получился человек из Еремки... Хм! А ведь
тоже... был чертенок... вот такой маленький...
Они вышли к Дворцу культуры, около которого Апахалов вчера слезал с
автобуса. Громадные концертные афиши просыхали в своих зарешеченных рамах.
Поперек улицы, как парус, надувался ветром полотняный плакат с громадными
синими буквами: "Кросс". Все это совсем не похоже было на вчерашнюю