"Федор Федорович Кнорре. Соленый пес" - читать интересную книгу автора

ослабела и тяжелыми извивами легла на пыльную землю. Маленькая собачонка,
опять извиняясь и заискивая, мелко трепыхая хвостиком, подошла поближе и
вдруг увидела, что он двинулся ей навстречу и может ее схватить. Она
пискнула, перевернулась на спину и осталась лежать, бессильно сложив
передние лапки на груди с видом полной покорности судьбе. Соленый осторожно
ухватил ее зубами за кончик хвоста и подтянул поближе. Собачка и не
шелохнулась, пока он тащил ее за хвост. Только когда он с дружеским
интересом тихонько потрогал ее своей большой лапищей, она открыла глазки,
точно спрашивая: "Где я?.. Я жива? "И вдруг, как бывает с трусишками, когда
опасность миновала, пришла разом в отличнейшее настроение, вскочила на
задние лапы и забарабанила передними по его носу... Она долго играла с ним,
прыгала через него и теребила, забегая с разных сторон, и, едва ему стоило
поднять лапы, падала навзничь от страха, что он ее нечаянно раздавит. А
затем снова принималась веселиться и играть. Набегавшись, она подошла к его
миске с нетронутой едой и стала есть. Соленый долго смотрел на нее, потом
подошел и, опустив голову, в первый раз попробовал и начал есть ненавистную
рабскую похлебку.
Люди считали его опасной, бешеной, злой собакой и даже миску с пищей
подталкивали к нему издали палкой, а он глухо ворчал, с ненавистью глядя на
палку. Время шло, и он стал тупеть и глупеть от неподвижной, однообразной
жизни. Часами он следил за сороками или мухами, гулявшими у него перед
носом. Привык много спать, и сны ему снились тоже скучные и ленивые. По
утрам иногда прибегала черноглазая собачонка поиграть. Очень редко украдкой
пробирался во двор мальчик, которому было строго-настрого запрещено
подходить к злой собаке. Пес снисходительно принимал кусочки печенья,
которые тот подбрасывал ему издали. Он чувствовал к нему симпатию. Мальчик
был ничего себе, но все-таки щенок. Пес считал себя гораздо старше, опытнее
и сильней этого человеческого детеныша... Лунными ночами тоска охватывала
его с особенной силой. Он вдруг просыпался, чувствуя себя прежним - веселым,
сильным и свободным, и вдруг вспоминал, что он прикованный, вялый и
отупевший цепной пес. Вдалеке однотонно шумело море, о чем-то тревожно
напоминая. Горло у него начинало сжиматься. Он принимался скулить и
потихоньку подвывать, подняв морду к сияющей в вышине круглой пустынной
луне. Как-то мальчик пробрался к нему во двор, только что вернувшись с
купания. На плече у него было мокрое мохнатое полотенце. И тут мальчик,
которого каждый день стращали, что, если он подойдет к собаке, та отгрызет
ему руку, разорвет на кусочки и съест, сделал глупость, в которой было
больше смысла, чем во всей мудрости взрослых. Он, смеясь, дал понюхать
собаке полотенце, сел рядом с ней на корточки и ласково стал гладить по
голове.
- Купаться? Да?.. Купаться? - спрашивал мальчик, и в ответ пес с такой
силой бил хвостом его по плечам, по лицу, что тому приходилось, смеясь,
отворачиваться, закрываясь руками.
Мальчик взялся за ошейник и попытался отстегнуть карабин, державший
цепь. Но пружина была слишком тугая, а пальцы у мальчика слабые. Тогда он
влез верхом на Соленого и, нагнувшись, стал расстегивать ошейник. Он дергал
его без конца, тянул обеими руками за ремень, но собака ему мешала,
нетерпеливо дергаясь. И вдруг ошейник упал, звякнув цепью. Соленый осторожно
переступил границу истоптанного лапами круга, дальше которого он не мог
двинуться. Он сделал прыжок, и цепь не дернула его назад, не сдавила горло.