"Федор Федорович Кнорре. Соленый пес" - читать интересную книгу автора

раз пыталась бороться, напрягая всю свою сообразительность и хитрость. Она
делала все, что могла. В самом дальнем углу двора она заранее прорывала
подкоп под фундамент и там, за камнями, в темноте, спрятавшись от людей, в
тревоге и страхе укрывала свой выводок - пять или шесть щенков, беспомощных
и слепых. Хозяин ее звал к себе, манил, ругал, совал в угол палку и кидал
камушки, чтоб заставить ее выйти. Она все терпела молча, не подавая голоса.
Мучаясь от жажды и голода, она сутки не выходила из своего убежища. Наконец
в сумерках выползала, настороженно вслушиваясь и осматриваясь. Во дворе
никого не было. Миска наполнена размоченным в воде пахучим хлебом. Она
подбиралась к ней, тяжело дыша пересохшим ртом, с языком, распухшим и
потрескавшимся от жажды. И тут на пороге появлялся хозяин, ласково подзывал
ее к себе. Она опрометью кидалась назад, забивалась под фундамент и опять
ложилась рядом со щенятами, подталкивая носом, собирала их поближе к себе и,
чувствуя, как они копошатся, толкая ее слабыми лапками, опять молчала, не
отзываясь.
Все это повторялось много раз, и неизбежно она все-таки снова
появлялась около миски с водой и, несмотря на все увертки, умоляющий визг и
угрожающее рычание, оказывалась в руках у хозяина, а затем привязанной на
веревке. Она знала все, что будет дальше, и начинала изо всех сил рваться,
готовая себя задушить, кидаясь во все стороны, переворачиваясь через голову,
когда веревка сбивала ее с ног. А хозяин в это время приносил знакомое
грязное ведро, в котором плескалась вода, становился на четвереньки, кряхтя,
тянулся длинной палкой и по одному выгребал щенков из их убежища. Он
складывал их всех в ведро, и, пока он шел через двор, в ведре все время
плескалась вода и оттуда шел звук какого-то слабого движения. Потом хозяин
открывал калитку, уходил куда-то и, вернувшись через некоторое время с
пустым ведром, надевал его вверх дном на колышек у крыльца. Так было каждый
раз, и так все шло и теперь. Но то ли сила отчаяния собаки увеличилась, то
ли веревка была старая - после безумного рывка, когда у нее потемнело в
глазах от удушья, она вдруг почувствовала, что освободилась. Хозяин с ведром
в руке открывал калитку в тот момент, когда собака в слепом отчаянии
налетела и ударилась грудью в ведро. Ведро покатилось на землю, оттуда
вылилась вода. Хозяин хотел схватить собаку за шиворот, но она увернулась,
бросилась к щенкам, схватила зубами одного и кинулась бежать по улице.
Отбежав немного, она положила щенка и кинулась, униженно и умоляюще
повизгивая, к человеку. На этот раз ему едва не удалось ее схватить и
захлопнуть калитку. Она снова примчалась к щенку, схватила его за шиворот,
но снова бросила и опять стала царапаться в калитку, как вдруг, что-то
поняв, вся взъерошенная от страха, опять схватила щенка и побежала по улице.
Едва завидев идущих навстречу людей, она свернула в знакомую лазейку и потом
долго со щенком в зубах пробиралась через кусты, которыми порос весь откос
берега моря. В самой гуще кустарника она торопливо выкопала углубление и,
лежа там, всю ночь с иступленной нежностью его облизывала, дрожала от страха
и тихонько стонала. Несколько раз она убегала в темноту - прислушаться около
калитки, и стремглав неслась обратно к своему единственному спасенному,
боясь, что и он пропал в ее отсутствие.
Она больше не вернулась домой. Ради сына она стала бродячей
собакой-нищенкой, из тех, что выпрашивают около рыночных ларьков подаяние,
добывают случайные кусочки отбросов около помоек или на свалке. Она сильно
исхудала, а щенок подрастал и толстел, сосал молоко и спал, набираясь сил, в