"Ким Нокс. Последнее предупреждение" - читать интересную книгу автора

Дребезжащим от волнения голосом она рассказала, что случилось, но
полицейский едва дождался, пока она кончит, и заговорил с мастером. Они
болтали, не обращая на нее никакого внимания, наперебой рассказывали, как
трудно иметь с ней дело, перемигивались, сочувствовали друг другу. Наконец
полицейский сказал, что телефон придется унести. Он изо всех сил старался
растолковать ей, в чем дело, но она упорно твердила, что полицейский и этот
человек ошибаются. Что, если они сговорились? Она слышала, что полицейские
иногда ведут себя совсем не так, как им положено. Может быть, обратиться к
начальнику полицейского участка?
А потом вдруг силы оставили ее, она сказала, что согласна, пусть
забирают телефон, и только добавила, что они еще услышат о ней, когда она
поговорит с кем следует в главном полицейском управлении. Устроит скандал,
вот что она сделает. Добьется, чтобы их прогнали с работы. Бормоча что-то
себе под нос, она шла за полицейским и телефонным мастером и заметила, как у
них вытянулись лица, когда они увидели ее кухню. Мастер отключил телефон и
унес с собой, полицейский вышел вслед за ним.
Вот, значит, как обстоят дела. Телефона нет и не будет, пока она не
добьется, чтобы вмешался кто-нибудь из властей. Наверное, в понедельник.
Если бы она знала кого-нибудь, к кому можно обратиться за помощью,
какого-нибудь мужчину... Эти бандиты больше считаются с мужчинами. Кого
попросить?
Нового священника. Она поговорит с ним завтра, после службы,
посоветуется, а может быть, даже попросит помочь, если увидит, что он из
тех, кто готов прийти на помощь. Она столько сделала для церкви... Должна же
церковь сделать что-то для нее. Отказывать в помощи не по-христиански.
Она успокоилась и снова села в кресло. Передавали какую-то современную
песню: мелодии нет, одни и те же слова повторяются сто раз. Да еще так
громко и таким визгливым голосом - оглохнуть можно. Когда она была молодая,
пели совсем по-другому. Передача "Старые любимые песни" кончилась.
Она покрутила ручку и наткнулась на сообщение о скачках. Скачки ее не
интересуют. Ничего хорошего сегодня уже не будет. По субботам во вторую
половину дня только спортивные передачи. Ни рассказов с продолжением, ни
легкой музыки. Одна станция передавала музыку, но чересчур сложную для нее.
Она выключила приемник, решила, что нечего больше и пытаться. Как
провести остаток дня? Шить не хотелось. Надо приготовить одежду на завтра:
переделать пояс в костюмной юбке. Хотя не стоит, обойдется булавкой. Под
пиджаком все равно не видно. А при переделке может пострадать линия.
Лучше, наверное, пойти погулять. День солнечный, раньше она часто
ходила гулять. Приятно подвигаться, подышать свежим воздухом.
Она закрыла глаза и задремала. Крыса прошмыгнула в кухню и юркнула в
подпол через новую дыру.
Дэд говорил, чтобы она не падала духом и не позволяла себя дурачить. Он
ничуть не изменился, крепкий, краснощекий, с сединой в рыжих волосах. "Не
бойся их, - говорил он. - Покажи им, что ты осталась такой, как была".
Она в испуге проснулась. Голос Дэда еще раздавался в кухне. Дэд все
повторял, чтобы она не падала духом. Мигая, она оглядывалась по сторонам и
недоумевала, откуда доносится голос. Может быть, Дэд в спальне? Она с трудом
одолела коридор, но в спальне никого не было. Она только слышала, как Дэд
повторял все те же слова.
Она не могла понять, что с ней творится, все стало ей безразлично, она