"Алексей Князев. Это было жаркое, жаркое лето [love]" - читать интересную книгу автора

возможно пребывая в состоянии, близком к истерике, а швейцар и остальные,
кто в этот момент находился на улице, отталкивая друг друга локтями
стремятся укрыться в безопасной глубине ресторана. Подобные сцены
произведшему меткие выстрелы снайперу были отлично знакомы, и они же были
ему абсолютно безразличны. Главным для него являлось то, что задание было
выполнено. Или, по-крайней мере, была выполнена основная его часть, ведь
еще предстояло незаметно покинуть место засады. Особой трудности это
представить не могло, потому что, пока вызовут милицию, пока та приедет и
определит, откуда стреляли, пусть им даже помогут в этом телохранитель
убитого и прочие свидетели, пока они это место оцепят, пройдет столько
времени, что можно будет скрыться, предварительно вскипятив и выпив кружку
чая.
Поэтому, не проявляя никаких признаков поспешности или волнения,
снайпер сначала ползком, не приподнимаясь, принял назад и только достигнув
границы, за которой, как он был уверен, его не мог заметить уже никто,
если бы даже у кого-нибудь на месте происшествия оказался бинокль,
выпрямился во весь рост. Как бы там ни было, в этой игре существовали
свои, определенные правила безопасности, и снайпер неукоснительно их
выполнял. Затем, не убирая чурбачка, с которого производились выстрелы, он
свернул полиэтиленовую пленку и вместе с отработавшей свое винтовкой,
опять упаковал все это в брезент, сделав сверток, который, спустившись
этажом ниже, оставил в квартире, расположенной аналогично той, из которой
вел огонь. Чем больше будет подкинуто загадок для следствия, тем лучше.
Затем он быстро, но не переходя на бег, спустился вниз и... был встречен
восторженным ревом своих недавних знакомцев, которым был предоставлен шанс
мирно уйти и которым они на свою беду так и не воспользовались.
- Прораб! Давай к столу! Прораб, мать твою чтоб!
Удивительно, но эти двое не выглядели более пьяными, чем прежде, хотя
с того момента, как он их оставил - все это опять чисто автоматически
отмечал про себя мужчина - содержимое трехлитровой банки уменьшилось почти
наполовину. Видимо на их проспиртованные организмы уже не могла
подействовать никакая гадость. Картина повторялась... Вновь вскочил на
ноги тот, что протягивал ему стаканчик, только на сей раз его пыльные
башмаки, увы, уже не успели отбить фредоастеровскую чечетку по грязной
сцене.
Молниеносно мелькнувшее ребро ладони подскочившего одним прыжком
снайпера жестко встретилось с гортанью алкаша, который словно нарочно для
такого вот случая имел великолепный ориентир для нанесения удара - остро
выпирающее адамово яблоко на грязной цыплячьей шейке. С хрустом впечатав
его внутрь, почти до соприкосновения с костяшками шейных позвонков,
мужчина резко отбросил в сторону обмякшее, только начинающее падение,
отжившее свой срок тело, развернулся к его дружку, не успевшему ничего
толком сообразить, который с открытым ртом, по углам которого налипла
непонятная субстанция органического происхождения, только бессмысленно
таращился на разыгравшиеся на его глазах события, значения которых он не
мог осмыслить. В следующую секунду подхваченный с лестницы беспощадной
рукой увесистый - больше половины - обломок кирпича с хрустом, имевшим уже
совсем другой оттенок звучания, опустился на голову бесплатного зрителя,
перемешав осколки его черепа с серой массой, выполняющей функции головного
мозга. И второй, не успев проронить ни звука, рухнул физиономией в груду