"Людмила Князева. Маски любви " - читать интересную книгу автора

- А может стоит начать "список благодеяний" вашего камня? Кто знает,
возможно, вещи способны исправляться и с сегодняшнего дня роковой камень
начнет творить добро... Во всяком случае, последний бокал я предложил бы
выпить за это. - Берт ободряюще подмигнул Моне. - Раз уж мысли способны
материализоваться, то пожелаем друг другу удачи и фантастического везения.
- С радостью поддерживаю Берта. Пью за счастье присутствующих
прекрасных дам. - Поставив фотоаппарат на автоматический спуск, Дастин занял
место между Моной и Линдой. - Общий снимок на память об этом чудесном,
полном загадок и обещаний вечере!
Вспышка блица осветила улыбающиеся лица, торжественно поднятые бокалы и
черную бездну за спинами людей, в которой притаился невидимый сейчас,
дышащий опасной мощью ночной океан.

2

В окрасе лесов, покрывающих предгорья швейцарских Альп, чувствовалась
осень. Еще стойко держали летнюю зелень могучие дубы, но клены и ясени все
чаще вспыхивали ярким багрянцем и охрой, особенно там, где пологие склоны
ласкало красноватое вечернее солнце.
Далеко внизу, за аккуратными полосками убранных полей и садов,
виднелись черепичные крыши Гриндельвальда, теснившиеся вокруг центральной
площади. Можно было даже разглядеть круглый купол на башне городской ратуши
и устремленный в небо шпиль собора с золотящимся на верхушке крестом.
Сандра видела лишь горящую в прозрачном воздухе искорку, но хорошо
представляла старый белокаменный собор с потемневшими статуями святых у
высоких деревянных ворот, чистенький серый булыжник площади со стайками
голубей, алеющие на клумбах кусты пышных бегоний, высокие окна ратуши,
светлые полотняные зонтики уличного кафе и приткнувшиеся к разогретой
солнцем стене дома велосипеды. Ей нравилось мысленно бродить по уютному
городку, который она пересекала в автомобиле уже несколько раз, представлять
людей, живущих под крышами старых домов, тех мирных обывателей, что
рождаются, взрослеют, производят потомство, не ведал о своем счастье
обыкновенности - праве нормального существования здорового, сильного
человека.
Сандре исполнилось двадцать четыре, но она чувствовала себя умудренной
горьким опытом и обессиленной долгой жизнью старухой. Особенно острым это
ощущение было здесь - на площадке больничного парка, куда она приезжала на
своем инвалидном кресле, чтобы провести вечер в одиночестве, наблюдая, как
гаснет закат на склонах гор, а в Гриндельвальде зажигаются теплые огоньки.
Долгие часы раздумий и созерцания приводили все к тому же болезненному
ощущению пустоты, бессмысленности собственного бытия, усиленному неожиданной
потерей.
Сандра могла признаться себе, что скучает по забавному человеку,
появившемуся здесь однажды и назвавшему ее Феей.

Последние четыре года Сандра проводила сентябрь в швейцарском
санатории, известном своими целебными водами и медицинским персоналом,
успешно справлявшимся с травмами костей и позвоночника, или, как здесь
говорили, нарушениями опорно-двигательного аппарата.
Она принимала ванны, сеансы массажа и физиотерапии, охотно