"Дэн Двейн Коа. Яды жизни " - читать интересную книгу автора

План был действительно хорош. Так что с травой проблем не было! Подумав еще
один день, мы все же решились пойти на этот подвиг (мол, гулять так
гулять!).
"Празднество" намечалось на ужин девятого дня нашего отдыха. В этот
вечер ужин состоял из пюре, рыбы и компота. В котел с пюре мы скинули 200 г
кислотного порошка и все-все что у нас было (барбитура, всякие димедролы,
мескалин...), а компот на половину состоял из концентрированного конопляного
отвара (варили из химки).
Когда все блюда были расставлены по своим столам, мы впустили голодных
свиней, а сами затаились за стойкой в ожидании яркого эффекта. В тот момент
все только рассаживались и Эйн тогда сказал одну фразу, которая и до сих пор
возбуждает мои нервы и гормоны. Он сказал: "О как я люблю это затишье перед
бурей!".
Не прошло и минуты, как свиньи начали жрать. Казалось это обилие
наркоты, находящееся в пище, даже как-то подстегивало жлобов на жрачку. Они
так аппетитно хавали, что мы даже засомневались в том, что у нас что-то
получится, ведь у всей этой байды наверняка должен был быть специфический
привкус (после того, что мы сделали). Видимо после недели питания говном и
трупами они сочли эту еду райскими плодами!
Когда все миски и тарелки были опустошены, жлобы затихли в ленивом
блаженстве. Их сальные и потные ряшки выражали удовлетворение и сытость. А
нас с Эйном распирало нетерпение лицезреть "массовый психоз". Наконец одна
бабка начала жаловаться на головокружение, а сидящий рядом малой на черта в
стакане. Мы поняли, что начинаются первые проявления психотропов, которыми
была напичкана жрачка. Спустя еще несколько минут с некоторых столов начали
доноситься странные смешки и непроизвольный, необоснованный рэгот. Казалось,
что все просто забыли, что отсюда вообще надо расходиться, ведь ужин подошел
к концу. Все жлобы продолжали сидеть на своих стульях и пытаться вести
какие-то разговоры. Вдруг один жирный, страшный жлоб завопил во всю свою
зубровую глотку: "Дайте мне овса и я накормлю всех бизонов мира!". После
этой тирады один пацан вскочил из-за стола и направился бегом к выходу, но
пробежав три метра, рухнул на пол и завопил девичьим визгом о том, что его
дом в Тюмени сгорел и он должен сожрать пепел своих детей. Мы поняли, что
наш план удался на славу. Кто-то изображал змейку, кто-то крокодильчика...
Короче жлобы уже не были жлобами. Все превратились в каких-то зверей и
нереальных существ. Некоторые просто сидели по-турецки, тупо уставившись в
точку перед собой. Картина в столовке так резко преобразилась, что
невозможно было поверить в реальность здесь происходящего. Все, абсолютно
все потерялись основательно. Особенно один малой, который полез на свою
мамку с требованием от нее крови с пизды. Короче дурдом-дурдомом. По мере
того как шло время, действие наркотиков становилось все явнее и эффектнее.
Спустя тридцать минут, начался пик опьянения (учитывая еще то, что
деревенские свиньи ничего кроме своей примитивной синьки в своей жизни не
видали). Некоторые жлобы выбегали за пределы столовой с криками "пожар,
пожар!". Кое-кто просто корчился в конвульсиях, изображая самосожжение.
Наблюдать за этим можно было бесконечно. Поведение жлобов в столовой
полностью отображало их внутреннее состояние. В те минуты все они
руководствовались абсолютной невменяемостью, которая тесно граничила с
пребыванием в образе иррациональном. Когда человек (будь он жлоб или
чукча...) становится иррациональным, то все прежние устои и принципы словно