"Дэн Двейн Коа. Яды жизни " - читать интересную книгу автора

Сколько ты принял и что после этого было?
- Я боялся глотануть много и поэтому капнул по язык одну капельку, но и
этого милипиздрического количества хватило на передэзэ! Первое что я
почуствовал, так это онемение ног и челюстей. Потом меня начало разрывать
как от геры. Галюны, ржачка, героиновый оргазм...
По мере того, как я слушал его восторженный рассказ (сопровождающийся
непроизвольными плевками и нервными подрагиваниями), я начинал все больше
убеждаться в том, что для того что бы понять то состояние (которое описывает
орущий Эйн), мне необходимо испытать препарат на себе лично.
- ...и опа, меня вывернуло на изнанку и я начал ржать!.. - услышал я
эпитет его рассказа. Эйн всегда был очень эксцентричен, что совершенно
совпадало с его гениальностью. Похоже наркотик еще не полностью покинул его
кровь, т.к. трудно было не заметить странность в его поведении.
Мне не терпелось поскорее попробовать новшество Эйновой лаборатории.
Много раз я пытался представить себе то, что такое чувствовать всю наркоту
сразу. Ведь нельзя хапануть одновременно и мескалин, и геосциамин, а потом
нажраться мухоморов (наполненных неатрапином). Такой салат непременно бы
увенчается не долгожданным передэзэ.
После непродолжительной тирады Эйна, мы условились испытать наркотик
(вместе) вечером сего дня в одном прекрасном месте, именуемым Ботаническим
садом. Мы часто наведывались туда в шизофреническом от кислоты состоянии для
получения максимальной экзальтации. Природа сама по себе таинственна.
Растения, свежий воздух, запах земли - все это предрасполагает активизации
действия наркотика. Находясь в гармонии с природой, начинаешь гармонировать
и со всем миром. Человек часть природы, а значит и часть всего бытия,
которое так отчайно пытается что-то сказать человеку, когда он подбирается к
иррациональному почти вплотную.

Глава вторая
Цветной трип

Около девяти вечера мы прибыли на destination (указанное место). Было
еще светло, однако сумерки (или, как говорил Дон Хуан, "трещина между
мирами") свидетельствовали о вскоре навалившейся на мир тьме. Эйн достал с
кармана маленькую бутылочку с вытянутым колпачком, напоминающую пузырек с
нафтизином. В последствии это и оказался бывший нафтизин, приспособленный
под наркоманскую пипетку.
- Предупреждаю, - настораживающе сказал Эйн, - капли может оказаться
много. Может лучше по пол?
Сердце билось так, будто мы уже обожрались чего-то, но это было
привычное учащение сердечного ритма. Всякий раз, как мы с Эйном брались за
новый наркотик, пьянящее волнение заставляло нас хорошенько понервничать.
Как наркоманы со стажем, мы решили не церемониться и направили под язык
по капле. Эффект от этого не заставил себя ждать. Я сразу же вспомнил
утренние слова Эйна, когда тот сказал, что у него онемела челюсть. Мне
казалось, что она у меня огромная, массивная. Мне было очень трудно
управлять ею. Затем последовало ощущение приближающегося оргазма души и
тела. При этом энергии было столько, что я готов был отъебать весь мир.
Небо, которое уже собиралось полностью почернеть, стало еще ярче, чем во
время сумерек. Я посмотрел на Эйна и меня буквально разорвало от смеха.