"Харлан Кобен. Пропащий" - читать интересную книгу автора

имена тех, кто мог прийти и не пришел. - Боже мой! Уж Бергманам-то следовало
бы явиться, черт их побери!
Затем он закрывал глаза и отворачивался от окна; гнев с новой силой
начинал пожирать его изнутри, смешиваясь с горем. Я уже не мог это видеть.
Еще одно предательство... Как много их было за последние десять лет!
Мне не хватало воздуха. Я встал, и Шейла озабоченно подняла глаза.
- Пойду пройдусь, - тихо сказал я.
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Не стоит.
Шейла кивнула. Мы были вместе почти год, и я еще не встречал никого,
кто был бы так точно настроен на мою довольно нетривиальную волну. Я снова
ощутил теплое пожатие ее руки.
Перешагнув через дверной коврик с жесткой искусственной травой и
пластиковой ромашкой, я пошел не торопясь вверх по Даунинг-плейс,
застроенной отупляюще однообразными домами с алюминиевой отделкой в стиле
начала шестидесятых. Я по-прежнему был одет в темный костюм, от которого,
казалось, чесалось все тело. Озверевшее солнце палило как печка, и у меня
промелькнула сумасшедшая мысль - такой день как нельзя лучше подходит для
того, чтобы умереть и разложиться. Перед глазами вдруг возникло лицо матери,
ее улыбка, освещавшая все вокруг. Так она улыбалась когда-то. До того, как
все случилось.
Нет, об этом лучше не думать...
Я знал, куда иду, хотя не признался бы в этом даже самому себе. Меня
что-то тянуло туда - некая непонятная сила. Кто-нибудь счел бы подобное
желание мазохизмом. Не думаю - просто мне захотелось посмотреть на место,
где все кончилось.
Шум и краски летнего пригорода наваливались на меня со всех сторон.
Дети проносились мимо на велосипедах. Мистер Чирино, владелец автосалона
"Форд" на шоссе номер 10, подстригал свою лужайку. Супруги Стайн
прогуливались под руку; когда-то они основали сеть хозяйственных магазинов,
но теперь она стала частью более крупной. Возле дома Левайнов играли в
мини-футбол; ни с кем из игравших я знаком не был. С заднего двора Кауфманов
ветер доносил запах мяса, жарившегося на вертеле.
Старый дом Глассманов. В шестилетнем возрасте Марк Глассман по прозвищу
Лопух пробил в прыжке стеклянную дверь: он играл в Супермена. Крови и крику
было много. Врач наложил больше сорока швов. Потом Лопух стал крупным
финансовым воротилой, так что вряд ли его теперь называют старым прозвищем.
Хотя бывает всякое.
Дом Мариано на углу, все того же жуткого желтого цвета и с тем же
пластиковым оленем на лужайке. Анджела Мариано была на два класса старше и
казалась нам высшим существом. Увидев, как она загорает на заднем дворе в
открытом купальнике, я ощутил первый болезненный позыв мужского естества.
Анджела постоянно воевала с родителями и тайком курила в сарае позади дома.
Ее парень приезжал за ней на мотоцикле. В прошлом году я случайно увидел ее
на Мэдисон-авеню и ожидал, что буду разочарован, как это обычно случается,
когда спустя много лет встречаешь предмет своей детской влюбленности. Но
Анджела выглядела превосходно и казалась вполне счастливой.
На лужайке перед домом номер 23 по Даунинг-плейс, где жил Эрик
Франкель, работала поливальная установка, разбрызгивая воду медленными
волнами. Когда мы учились в седьмом классе, Эрику устроили бар-мицву в