"Лине Кобербель. Дина: Чудесный дар ("Пробуждающая совесть" #1) " - читать интересную книгу автора

сначала вперед, а потом по бокам... Меня в последний раз с силой толкнули в
спину, и я рухнула ничком на холодные, по ночному влажные камни мостовой.
Я еще долго лежала, ожидая следующего удара. Шаги удалялись, хотя я не
была уверена в том, что ушли все. Но время шло, и по-прежнему стояла тишина.
Моя укушенная драконом рука не хотела повиноваться, но мало-помалу ожила
другая рука, и мне удалось подняться и сесть. Оцепеневшими пальцами
схватилась я за полоску ткани, закрывавший мне глаза. Узлы мне так и не
удалось распутать, повязка сидела так крепко, что мне никак было не стащить
ее, но в конце концов я сдвинула ее на лоб и снова смогла видеть.
Я сидела посредине Арсенального двора. Месяц висел прямо над башней
западного флигеля, и там не видно было ни души. Наверху, в тени ворот
Драконьего двора, менее чем в тридцати шагах от меня, валялся прикованный
дракон, свернувшийся, словно змея в корзинке. А во мне самой ледяная кукла
холодно и ясно размышляла, взвешивая, не смогу ли я убить его сейчас, покуда
он вял и медлителен в ночной стуже. Но копья у меня не было и сил наверняка
тоже не хватило бы; а кроме того, там, на Драконьем дворе, было еще немало
драконов. Они попросту пригонят нового.
Я встала. Ноги были как чужие - холодные и оцепенелые. Единственное,
что не страдало от холода, - это укушенная драконом рука; она вся горела, а
внутри что-то дергалось, словно там засело еще одно, особое сердце. Я
двинулась через площадь. Возле
колодца, не чуя ног, я остановилась и попила из конского корыта, потому
как не в силах была поднять снизу ведро свежей воды. Вода была холодная и на
вкус слегка отдавала камнем или мхом; но, хотя я промокла насквозь, мне
жутко хотелось пить.
Я напилась так, что появилось ощущение, будто живот мой раздулся от
холодной воды, и отправилась дальше, вниз, через Каретный проулок. И не
потому, что у меня был какой-то план. В моей голове все совершенно стихло и
остановилось. Я думать не думала о стражниках у ворот, что запросто могли
остановить промокшего насквозь мальчишку, городское отребье... Мальчишку без
дровяной корзины, который невесть зачем болтался в крепости. Но когда я
подошла к воротам, маленькая калитка была отворена, а стражник,
прислонившийся к стене, явно спал. Я вышла через калитку и продолжила путь
по спящему городу.
Единственным знакомым мне там человеком была Вдова, и даже сквозь
ледяную оболочку, сковавшую мою душу, ощущала я порывы тоски при мысли об
очаге, где пылают дрова, и о выкрашенных в синий цвет полках на кухне в
аптекарском доме. "Позади церкви Святой Аделы, ошибиться ты не можешь..."
Шпиль башни церкви Святой Аделы высился над крышами домов и блестел,
озаренный лунным светом, а я плелась к нему в мокрых сапожках, издававших
при каждом моем шаге диковинно хлюпающие звуки.
Не разозлится ли она, что я заявлюсь так поздно? Нет, кто угодно, но
только не Вдова! Она усадит меня на синюю кухонную скамью подле очага и
поставит на огонь большой медный котел. Быть может, она заберет мою мокрую
одежду и одолжит свою
мягкую шерстяную шаль, коричневую и темную, как оленья шкура. И я
окунусь в крепкий и приятный запах ромашки, черной бузины и коры ветлы,
точь-в-точь такой, как у матушки в Доме под Липами...
Но тут полет моей фантазии прекратился сам собой. Ведь матушки не было
в Доме под Липами, и, может, она никогда туда не вернется. Мысль об этом,