"Всеволод Анисимович Кочетов. Предместье " - читать интересную книгу автора

вызывали - Долинин не знал. Может быть, хотели просить о какой-либо помощи,
как в январе просил изготовить партию лыж, как в марте - снабдить сеном,
наладить производство понтонов и десантных лодок. Не проходило месяца, чтобы
армия не давала району того или иного - и всегда спешного - задания. А
сейчас, по весеннему времени, когда не только на дорогах, но и в оврагах уже
не осталось снегу, - сейчас Долинин может помочь войскам ремонтом повозок,
кузовов к машинам: фанерный-то завод на ходу - в армии это знают. Может
быть, конечно, вызывают и в связи с тревожным положением на фронте? Ходят
слухи, что немцы вновь готовятся штурмовать Ленинград...
И вот уже давно тринадцать ноль-ноль, Военный совет заседает, а тут эта
нелепая задержка, всегдашняя история с искрой, которая, как в таких случаях
острят шоферы, ушла в колесо.
- Яков Филиппович, - попросил Ползунков, - сядьте за руль, погазуйте.
Долинин влез в кабину, взялся за регулятор газа. Ползунков яростно
вращал заводную ручку, по лицу его, со лба к подбородку, бежали струи - уже
не пота, а нефти, - но мотор все молчал.
- Режешь ты меня, Алексей! - Долинин выскочил из машины. - Пропадай тут
со своей механикой один! Ухожу!
- Чертова курица! - не выдержал и Ползунков. - На свалку пора! - Он в
ярости ударил кулаком по капоту машины. И что там в этой "эмке"-ветеране
случилось от такого удара? Долинин, отошедший было уже к воротам, даже
обернулся от удивления, - мотор ее зафыркал, зачихал, заработал.
Выехали на фронтовую булыжную дорогу. По дороге мчались грузовики с
боеприпасами, громыхали тракторы-тягачи; подскакивая на камнях и дымя на
ходу, тарахтели кухни; шелестя резиной, пролетали легковые машины.
В небе, прикрывая главную коммуникацию Н-ской армии большими кругами
ходили два истребителя. За рекой, поднятый высоко в воздух, серебрился
аэростат наблюдателя, корректировавшего огонь батарей, которые неторопливо и
басовито били [130] из оврагов за кирпичными заводами. Аэростат большой
усатой рыбиной плыл среди белесых облачков; подобно плавникам, вились по
ветру нити его стропов.
Долинин увидел вдруг, как небо возле аэростата испятнилось черными
оспинами бризантных разрывов. Проследив взглядом за тем, как поспешно
аэростат стал уходить к земле и через какую-нибудь минуту уже скрылся в
зелени дальней деревушки, он спросил:
- Алешка, а ты оккультными науками не занимался, часом?
- Что, что?
- Оккультизмом, говорю, не занимался?
- Не понимаю, Яков Филиппович.
- Ну, как бы тебе объяснить?.. Колдовством, что ли, машина у тебя
завелась?
- А? Это попятно. - В вогнутом автомобильном зеркальце, где
скрещивались их взгляды, Долинин увидел расплывшееся в улыбке лицо
Ползункова. - Это понятно. Это и с человеком бывает. Толкуешь ему,
объясняешь, и так и этак подходишь - никакого толку! А вот преподнесешь к
носу хорошую дулю...
- И поймет?
- И поймет. Определенна. Но опять же и не каждый, Яков Филиппович. К
другому нужен подход аккуратный, вежливый.
- К тебе, например?