"Илья Кочергин. Сказать до свидания (повесть) " - читать интересную книгу автора

подъемчики. Машина въехала в узкую лесистую долину, а потом, через полчаса,
они очутились на открытом пространстве, окруженном по горизонту горами.
- Вон папа едет. Папа, папа!
- Ага, он. Навстречу вам выехал. Во ведь, глазастая девчонка!
Теперь и Таня увидела Андрюшу на коне. Когда он подскакал, машина
остановилась, и Андрей отдал коня спрыгнувшему из кузова огромному
рыжебородому Жене, а сам залез к ним в кабину, обнял их, взял Лялю на
колени.
- Я вас уже четвертый день здесь караулю. В Улаан-Бажи у Михалыча сижу.
Тут рядом, недалеко уже. Сегодня решил проехаться навстречу немного. Устали?
Таня почувствовала, что устала. Но теперь уже не нужно было ни о чем
думать. Просто потерпеть еще немного.
Как он сейчас на Колю похож! Возбужденный такой, и улыбка эта.
Господи, неужели доехали наконец?
- Я коней привел. Сегодня, если успеем, дома будем. Если вода в реке
невысокая.
- А что, она бывает высокая? - Таня все глядела в его лицо, какое-то
изменившееся, загорелое. Он выглядел свежим, здоровым. Она немного
успокоилась.
- Ну, видишь, дожди прошли. Да и в гольцах тает сейчас.
Девчонка вцепилась ему в шею и не отпускала. Андрей приглаживал ей
темной рукой прядки на лбу. И похоже было, не знал, что сказать, просто
улыбался.
- А почему ты под ноль пострижен?
- От клещей, мам, так удобнее. А то сейчас их прoпасть в тайге.
Самый сезон.
На стоянке в Улаан-Бажи, пока мужики сгружали с машины продукты и бочки
с соляркой, бабушка-алтайка отвела Таню и Лялю к себе в аил и покормила
вареной бараниной. В аиле было прохладно, под крышей в дыму коптились кожи.
- Дорога - тяжело. Ок-ко, си-ильно тяжело. Кушай мясо хорошо. Еще вам
/атларда/... на лошадь ехать потом.
На высоких нарах сидел, болтая ногами, маленький, сухой дедушка, в
шапке, с уздечкой в руке, и изучающе смотрел на Таню. Потом вдруг громко
спросил:
- Инженер?
- Я? Да, можно сказать, инженер. Я работала...
- Образование есь?
- Не слушай его, дочка. - Бабка махнула рукой. - Дурак, /укпес/ глухой,
не знает, что говорит. Все одно не слышит. Чай пейте.
Выехали только часов в пять вечера. Андрей разложил их вещи в седельные
сумки, взвалил на одну из лошадей четыре связанные канистры с соляркой.
Сверху посадил Лялю.
Тане досталась непонятного окраса темная лошадь по кличке Калтырь.
На седло была брошена старая телогрейка, сбоку приторочена авоська, в
которой изредка шевелилась кошка. Таню подсадили, она перекинула ногу и
неуверенно замерла. Ей стало ясно, что двадцать пять километров не проехать
в этом шатком седле, она свалится где-нибудь по дороге. Но было как-то все
равно. Она как будто смотрела на это со стороны, даже немного сверху. Таня
улыбнулась. "Непринужденная веселость с доброй улыбкой на лице не покидала
ее в самые тяжелые минуты первых годов нашего исключительного