"Кэйт Коджа, Барри Н.Мальзберг. Дань обычаю " - читать интересную книгу автора

убийцы, входящего в дверь, шлюха видит - Гром припадает к земле, слышит
клацание челюстей и лязг зубов, - и ничего не может поделать шлюха: ее
рабство абсолютно, как абсолютно рабство пойманных в ее пизду и кончающих
там мужиков, ее беспомощность равна их беспомощности, дыхание возвещает о
близости растворения и распада, кончины и смерти - растворения и распада,
кончины и смерти Грома, - ее собственного горестного и мучительного
извержения, когда наконец она вернет себе чувства, прилив и брызги, брызги и
подтекание... Кастрированный или нет, диабет или нет, Гром умирал с вызовом
и с трудом: драл, царапал собак - как царапала собственные ноги шлюха,
извивалась на постели, будто страстью, охваченная смертью, когда собаки
наконец загнали Грома. Сумбур, мешанина собачьих лап, хвостов, челюстей - и
сколько ни пытаться, шлюхе не всплыть, не избавиться, не убежать - ее жизнь,
как жизнь Грома, - это просто от одной лакуны проклятия к другой, от той
раны к этой, висит на волоске, царапай когтями-ногтями, заставляй их
надевать резинки, но свора - всегда слишком много, о, как много, и запах -
не стереть, никогда не избавиться от запаха, запаха, запаха... Лежа в
кровати, перекатываясь на бок, чтобы сблевать - она видит, что осталось
после собак под мостом, - блевать своей жизнью, пока не опустошит себя до
конца, не опустошит настолько, чтобы суметь встать.
Было ли это в тот вечер, когда на волне поминок по Грому она вышла на
улицы, чтобы отыскать своего убийцу и отдать ему себя, или несколько вечеров
спустя? Свидетельства здесь не ясны. Да и кто заносит в анналы смерть
какой-то шлюхи? Только в конце, когда он вошел в нее и пустил оружие в ход,
в ужасе и боли обрела она зерно завершения, понимания, пожелания если не
времени, то предназначения - сердце, проткнутое ножом, вздымающийся вопль,
слившийся воедино крик убийцы и его жертвы, и пронзает ткани нож, и тогда в
пене, в отсрочке смерти она не увидела, как склоняется перед ней гигантская
голова суждения и суда, взгляд мягок, как у кота, глаза зелены, как у кота,
круглы, как у кота, и оценивают все, как кошачьи. И она отпускает все: кровь
и сперму, рассвет, что когда-то поймал ее на крючок, и тело Грома - шаблон
небытия, пустоту, какой ей вот-вот предстоит стать.

- Он умрет? - переспрашивает ветеринар. - Что ж, мы все умрем, так что,
разумеется, я считаю, что и он тоже умрет. Но не скоро, - добавляет он. -
Совсем не скоро.
Недостаточно скоро, думает шлюха, ничто никогда не бывает достаточно
скоро. И опять на равнодушные улицы, Гром возмущенно притих на руках, сердце
и пизда теперь так пусты, что могли бы захватить мир, принять в себя кота
словно дитя-подменыша, поглотить саму Королеву Кошек: поймай, всади когти и
пригвозди - полный значит пустой, пустой значит ушел к музыке лающих у реки
собак, к конфигурации завершения, отмеченного будто плоть - запахом.


Сборник - Финт хвостом


Библиотека Старого Чародея - http://www.oldmaglib.com/
Сканирование - Маша, распознавание и вычитка - Светлана