"Павел Ефимович Кодочигов. На той войне " - читать интересную книгу автора

кто-то упорный и сильный тянул за волосы.
От самолета отделились две бомбы, сверкнули на солнце и понеслись вниз.
Катя ткнулась носом в траву, сжалась в маленький комочек и ни о чем не
успела подумать, как раздался страшный грохот. Вздыбилась, стала живой
земля, что-то горячее хлестнуло по спине и прилипло к ней. Катя рванулась
вверх. Впереди, в каких-то нескольких метрах, высилась гора вывороченной
земли, облитая болотной жижей. От нее, как от чугунка, шел пар. Из двух
березок продолжала тянуться к небу одна, а в небе на глазах рос следующий
бомбардировщик, еще дальше летели другие.
Катя не побежала от них, осталась на месте до конца налета.
Прислушиваясь к головной боли и звону в ушах, еще полежала, поднялась и,
пошатываясь, пошла к лесу, чтобы найти Ольгу, привести к березкам,
рассказать, как рванулась из-под нее земля, как она зачем-то схватила
большой зазубренный осколок, воткнувшийся в кочку, и обожгла руку, как было
страшно лежать на болоте одной, без нее, Ольги.
Навстречу небольшими группами шли санбатовцы. Ольги среди них не было.
"Дальше всех, наверно, убежала. Ей с такими длинными ногами это ничего не
стоит", - подумала Катя, ускорила шаг и застыла вдруг, зажала обеими руками
рот, увидев распластанную на земле безжизненную Ольгу. Прядь черных волос
закрывала щеку, стройные ноги неестественно вывернуты.
Катя дико закричала, замахала пилоткой, стала звать санитаров, потом
торопить их и предупреждать, чтобы поднимали Ольгу как можно осторожнее.
Сама взялась за ноги и ужаснулась их как бы отделимости от туловища.
- Эк как угораздило! - присвистнул хирург Голов-чинер. - Обе
тазобедренные перебило. - Бросил свирепый взгляд на Катю. Густые черные
брови сошлись у переносицы, и Головчинер дал волю кипевшему в нем
раздражению: - А вы чего трясетесь? Приведите себя в порядок и ра-бо-тать!
Не допускающий возражения голос хирурга вывел из оцепенения. Катя пошла
смывать грязь. И смыла ее, и привела себя в порядок, как требовал
Головчинер, но полностью успокоиться не смогла. Всего неделю она была
призвана в армию. Догнала дивизию под Лугой, вместе с ней дошла почти до
Ленинграда, оттуда дивизию повернули обратно, и вот в нескольких километрах
от Пскова эта неожиданная бомбежка. Первая в ее жизни. Не готова была к ней
Катя, не ждала.
Санитары тем временем притащили в лес столы, ящики с инструментами и
медикаментами. Головчинер осматривал раны, говорил, что надо сделать, и
спешил к следующим. Катя быстро, как ей казалось, выполняла его приказания,
но звон в ушах не проходил, она не всегда разбирала команды хирурга и
ошибалась, а Головчинер слал на ее голову все кары небесные. Другие сестры
работали не лучше, излишне суетились, то и дело с опаской поглядывали на
небо и тоже получали по заслугам.
Все стали приходить в себя, когда обработали и отправили последних
раненых. Стали рассказывать, кто как бежал, падал и снова бежал, что
чувствовал при этом. Кто-то утверждал, что самолетов было тридцать, другой
голос настаивал по крайней мере на сотне. Неожиданный спор разрешил фельдшер
Овчинников:
- И ты права, и она - тоже. Самолетов могло быть тридцать, но если они
сделали по три захода, то получится девяносто, а если по четыре, то еще
больше.
Так просто все объяснил, что смешно стало, но не успели посмеяться,