"Реджинальд Кофмен. На острове Колибрия " - читать интересную книгу авторасвой флот в Галлиполи.
- Да, это был хороший ход, - вставил Билли. Загос продолжал: - В Колибрии имела силу разновидность салического закона: только мужчина мог наследовать корону, пока в роду оставались мужчины. В продолжение дальнейших лет войны и вплоть до 1923 гоода страной правил совет министров с генералом Обрадовичем во главе, преданный Стратилатосам. В то же время на острове получили распространение республиканские идеи. Этим движением руководил Тонжеров. Как раз перед Версальским миром, - Загос называл его "смехотворным миром вашего Вильсона", - умер король Григорий, оставив только дочь - ее высочество принцессу Ариадну. Между тем у герцога Водены в 1895 году родился сын - нынешний король Павел III. Он был единственным законным наследником. Союзники предпочитали для Колибрии республиканский образ правления, но юркий барон Раслов побывал в Париже и Лозанне, но одновременно начал заигрывать с турками. - Он обещал Кемалю-паше, - объяснил Загос, - обеспечить колибрийским магометанам пропорциональное представительство в парламенте. Он наобещал еще много другого. Кемаль отлично понял, что наш остров - ступенька, откуда можно шагнуть на Балканы. Обрадович противился из патриотических побуждений, митрополит - из религиозных. Ничто не помогло. После неудачной Лозаннской конференции турки осмелели и посадили нам нашего благополучно царствующего возлюбленного монарха. Кое-что из этого Билли знал еще до своего отъезда из Нью-Йорка. Но то, что дальше рассказал Загос, было для него ново. - Теперь, конечно, Раслов на коне. Он в очень плохих отношениях с Обрадовичем, который на стороне принцессы и ненавидит его. Оба они косо республиканского переворота. Народ волнуется. Теперь вы понимаете? Барон решил прибегнуть к объединению обеих монархических партий против Тонжерова посредством этой женитьбы. Билли понял. - Принцесса бежала, - продолжал Загос. - Ее выследили, настигли и поймали. Ей предоставили выбор: вернуться добровольно или быть увезенной в одурманенном состоянии. Подробностей я не знаю, она мне их не рассказала. Как бы то ни было, она здесь. Насколько она является пленницей, вы можете судить сами, но, по-видимому, она стремится к тому, чтобы в стране установился мир и была сохранена династия. Это вполне понятно. - Гм, - сказал Билли. - Проливает ли это свет на вашу маленькую проблему? - спросил лейтенант. - Если нет, то быть может, вы расскажете мне все, что вы за это время делали, и возможно, что я сам тогда найду нить. Скажите мне подробно, чем вы занимались с той минуты, когда я вчера потерял вас в толпе. Билли откинулся назад на своем стуле, собираясь ответить. При этом движении что-то слегка хрустнуло в его кармане. Это был пергамент, пакет "валькирии". Тот самый пакет... - Послушайте, - воскликнул Билли, - вы умеете читать по-датски, или по-шведски, или по-норвежски? - Никогда не изучал этих языков. Почему вы спрашиваете? - Потому что... - начал Билли. В тот же миг он увидел Фредерика Доббинса, выходившего из автомобиля перед ступенями террасы. Американский представитель был в очевидном |
|
|