"Алексей Кожевников. Путь в счастливую страну ("Из жизни беспризорных") " - читать интересную книгу автора

попасть Сингапуру, но кондуктора на площадках проверяют входящих. Поезд
должен был стоять около часа, и Сингапур побежал настрелять еды. он просил у
пассажиров,- были и еще попрошайки им удалось проникнуть на пути. Кондуктора
гнали их. Сингапур отшучивался, что собирает дань, стрижет овец. Один
ретивый кондуктор погнался за ним, но Сингапур нырнул под поезд и спрятался
за составом. Перед отходом он крикнул.
- Гармошка, Воробей! При сюда!
- Кто, Сингапур? - появились ребята.
- Я уезжаю
- Куда, с этим?
- С этим...
- Трудно. Что нам не сказал, все бы поехали.
- Одному трудно, всем вовсе не проехать.
- Ну, катай, вернешься?
- Едва ли, здесь голодно стало .Скоро и вы винта нарежете?
- Может, следом за тобой...
- Только не с этим, ссадят
- Ясно, тебе мешать не будем.
Попрощались товарищи, закурили, разошлись.
Поезд мягко двинулся. Сингапур присел на ступеньку у неоткрывающейся
двери, веревкой привязал себя к железному поручню, запустил руки в карманы
поглубже и тихонько засвистал.
Поезд увеличивал ход, усиливался встречный ветер и скоро обратился в
настоящий ураган. Хлестал он Сингапура, как большая могучая птица холодными
и тугими крыльями, в ушах заныло от напора воздуха, и в голове загудел звон.
Сингапур сжался, прикрыл глаза, чтобы защитить их от вихрей песка,
вздымающихся с насыпи. Холод проник под одежонку, и Сингапур чувствовал себя
посаженным в прорубь. Руки немели. Сингапур начал выбрасывать их, сгибать,
сжимать кулаки, напрягать мускулы - был он похож на сумасшедшего, который
тянется, хочет ухватить столбы и деревья, бегущие навстречу со скоростью
шестидесяти верст в час.
Перегон был длинный, поздней ночью остановился поезд у маленькой
станции, Сингапур еще на ходу дернул легко развязывающийся узел веревки и
спрыгнул. Позади появились красный фонарь и тень человека. Сингапур завернул
за станционное здание, обежал его кругом. Дали в колокол два удара, поезд
стоял одну минуту. Сингапур толкнулся в дверь первого вагона, она была
закрыта; он ко второму. Открыл и шагнул на темную площадку. Если бы встретил
кондуктора, пришлось бы быстро соскочить, пропустить мимо себя два-три
вагона и прыгнуть в хвосте на ступеньки. Но Сингапур никого не встретил,
залез в ящик с мусором и прикрылся крышкой. Он рассчитывал, что до утра
вагон не будут подметать вагон, следовательно, не заглянут и в мусорный
ящик. Зарокотали колеса, захлопнулась дверь, щелкнул ключ и кондуктор ушел в
вагон. Сингапур теперь был заперт, но зато в тепле. У него уже побежала
теплынь по окоченевшим членам, и захотелось спать. Но Сингапур крепился, а
когда сон начинал одолевать, он щипал себя ногтями и отгонял дремоту. Ящик
был тесен, у Сингапура устали ноги от скрюченного положения. Он рискнул,
вылез из ящика и осторожно, босой ходил по темной площадке. За дверью был
ветер, быстро мелькали огни разъездов, и Сингапур был безмерно счастлив, что
он не на ступеньках. Через запыленное окно пробился на площадку серый
утренний свет. Надо бы уходить Сингапуру, но поезд мчался, и двери были