"Лев Кокин. Дядюшка Улугбека (Сб. "Место для журавля")" - читать интересную книгу автора

докторица; ее непосредственность, впрочем, рассказчика не отвлекла.
- ...Однажды отчима пригласили на необычную экспертизу. В Самарканд.
Речь шла о погребении Тамерлана. Про мавзолей Тамерлана не стану
распространяться, большинство его, разумеется, видело собственными глазами,
а кто не видел, тот по изображениям знает. Гур Эмир не запомнить нельзя,
потрясает, любопытно, что возводил его Тимур не для себя, но когда,
возвращаясь из очередного похода, он неожиданно умер, то был доставлен в
свою столицу и там похоронен. Надеюсь, не требует пояснений, что Тамерлана
на самом деле звали Тимур, позволю себе лишь напомнить, имеет значение для
дальнейшего, Тамерлан - со временем слившееся с прозвищем имя: Тимур-ленг,
что на фарси означает Тимур-хромец. В одном из бесчисленных сражений
раненный в ногу, он остался хромым на всю жизнь.
Положим, все это занятно, нет спору, да биология-то какое к этому
имеет отношение, при чем тут биолог? Оказалось - при чем, ибо речь шла о
вскрытии могилы, экспертиза наподобие судебно-медицинской. Кому, спросите,
понадобилось спустя столько веков. Резонно. Это историки усомнились - из-за
сведений, будто могилу разграбили в свое время, нельзя было исключить, что
могила просто пуста. Когда-то ее уже обследовали с такой целью, ученая
комиссия пришла тогда к заключению, что останки, так сказать, целы, но это
было давно, решили на современном уровне убедиться.
Осмотр подтвердил прежние выводы; ту же разницу в длине берцовых
костей, причем на правой, короткой, виднелись следы перелома, припоминаете
- Тимур-хромец! Для контроля взяли еще образцы костной ткани, установили ее
возраст современными методами. Ну, скажем, по радиоизотопам. Манипуляции с
тканевыми культурами как раз были коньком биолога Петракова.
Исполнив требуемое, он, однако, не ограничился этим. В том и
заключался его интерес - воспользоваться экспериментальным материалом,
поистине уникальным. Вы тут кроманьонца вспомнили, дескать, откопать бы в
мерзлоте, как будто бы мамонтенка. Так вот, биолог Петраков допускал в
мыслях... в своей гипотезе нечто подобное, только не с целым организмом, а
с клеткой, именно, что живая клетка, погибшая неповрежденной и хранимая при
определенном режиме, может не потерять жизнеспособности произвольно долгое
время,- и была плюс к тому идея, как заставить проснуться эту дремлющую
способность.
Короче, поместил он несколько клеток в питательный раствор... вернее,
в растворы, только не стандартные, общепринятые, а в особые, свои...
поманипулировал над ними... подробностей не передам, не по уму мне, да и
вам, надо полагать, ни к чему, знаю только, что и облучения были... И в
одной из чашек процесс взял-таки да и запустился. Ожившая после
многовековой спячки клетка стала делиться!
Казалось бы, кричи "эврика!", скорее в печать, на ученый совет, на
симпозиум - сообщение, доклад, статью, труби на ученый мир. Здесь не
квартальной премией пахнет, Государственной, а то и Нобелевской, не шутка.
Только отчим мой, до того вообще молчок, от сотрудников маскировался, от
ближайших секретил, тут раскрылся наконец перед одним-единственным
человеком, наиближайшим из всех, именно перед всегдашней помощницей и
женой.
Они составляли замечательный научный дуэт, в экспериментальной науке
подобные семейно-исследовательские пары традиционно не редкость, известно,
его голова плюс ее руки в сумме дают величину больше двух, так у вас