"Лев Кокин. Дядюшка Улугбека (Сб. "Место для журавля")" - читать интересную книгу автора

говорится, уважаемые физики-химики?.. Только в нашем примере эффект
умножения был многократно сильнее, ибо в согласии действовали две головы
плюс две пары рук плюс, простите за старомодность, два сердца.
Когда Петраков изложил своей Вере Петровне в деталях, в подробностях
то, о чем я вам рассказал, ему не пришлось просить прощения за утайку,
напротив, она воздала должное его выдержке, не говоря уж об остальном, ибо
вслед за ним убедилась, что перед ними не артефакт, не ошибка, не
экспериментальная грязь и не самообман, что, увы, нередко случалось в их
многосложной науке. И для нее не оказалось неожиданным им задуманное
продолжение эксперимента. В сущности, оно напрашивалось само, вытекало из
предыдущего. Второго такого случая могло не представиться никогда, и ему не
понадобилось лобовых слов, согласилась без колебаний. Я, понятно, не мог
присутствовать при том разговоре, мать передавала мне в общих чертах.
Он сказал ей что-то вроде того, что обидно было бы оставить начатое на
дороге, и она отвечала, что он вправе располагать ею, как собою самим. Он
резонно заметил, что это может коснуться не только лишь их одних, а, по
меньшей мере, еще двоих человек. Не требовалось объяснять, что подразумевал
он детей, сына и дочь. Она усмехнулась: где двое, мол, там и третий. "Ну
да,- сказал он,- при благополучном исходе". - "Большой ли у тебя выбор?" -
поинтересовалась она. "Выбор есть",- сказал он, "Какой же, позволь узнать".
- "По двойной системе: да - нет. Оставить или продолжить. Удовольствоваться
либо рискнуть".
"Риск бесспорный",- согласилась она. "То-то и оно,- сказал он,- мало
ли что в этих клетках могло повредиться за такое-то время, одно дело
гипотезы, спекуляции, теории..." - "В конце концов, рискует не перцепиент",
- перебила она. "В зависимости от стадии, - возразил он. - По статистике, и
в наше просвещенное время случается, что роженицы... ну, словом,
понятно..."
"По статистике, и кирпич нет-нет да на голову упадет, - отвечала на
это она, - в таком случае остается лишь пожалеть, что это выпало на твою
долю, ты же сам заставил меня поверить в излюбленное свое правило..." -
"Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном?" - спросил он.
Сами все-таки они не отважились оценить степень риска. Решили
посоветоваться со специалистом. Обсудить степень риска и наметить заодно
тактику, благо специалиста, притом первоклассного, не далеко было искать.
Обратились к старому другу. В тайну донора посвящать его все же не стали, в
конце концов, ничего не изменится, думал он, эксперимент с соматической
клеткой мужа. Не рутинный, однако и не столь небывалый, вынашивание
генетического двойника..:
"Ты зачнешь непорочно, аки дева Мария, - в итоге пообещал старый
друг-гинеколог,- клянусь честью профессионала".
Трудные месяцы наступили для них. Самые трудные во всей жизни.
Петраков за спиною Веры Петровны ссорился с другом, настаивая на
повседневном контроле, тот отмахивался, считая, что медицина сделала свое
дело, теперь просто не надо мешать природе. Знай он, что именно не дает
Петракову покоя, подозревай хоть отчасти... но он не знал. А отчим не
находил себе места; принимал решения и менял их в зависимости от малейшего
недомогания матери, принимал и менял: сохранить - прервать, прервать -
сохранить, чаши весов безостановочно колебались. Тут, однако, мать
совершенно права, ее воля оказалась сильнее. Это она настояла на том, чтобы