"Виктор Коклюшкин. Избранное" - читать интересную книгу автора

зря учили!
Бросили на замерку пара. Да и грех специалиста с дипломом возле шаек
держать! Стала Наталья Львовна температуру пара измерять по Цельсию и данные
в дневник заносить. Ходит по бане серьезная, на градусник смотрит. И что
же - наладила работу, раньше замечания были: то холодно, то чересчур жарко,
а тут - ни одной жалобы на температуру!
Конечно, не все шло гладко, как хотелось бы. Так, например, один из
мывшихся - инженер Стреухов П. К. - во время замера температуры забрался под
лавку и наотрез отказался оттуда вылезать. Требовал брюки и справедливости.
А токарь-инструментальщик Краюхов, между прочим, член цехкома, надел на себя
таз, чем причинил урон банно-прачечному предприятию на 2 рубля 07 копеек.
Хотелось бы особо отметить неблаговидную роль в этом деле жены
Краюхина - Зои Павловны Краюхиной, придавшей этому факту широкую огласку,
после того как Краюхин заявился домой босиком и в шайке.
Между тем работа бани заметно стабилизировалась: клиентов стало меньше,
а у нас больше свободного времени для их культурного обслуживания. Главный
инженер Быстрый начал писать поэму "Мыло и брызги" и мечтал сделать из бани
корабль и плыть куда-нибудь, плыть... Поэт, что с него взять! Он часто
вылезал на крышу и стоял там с блокнотом в одной руке и с бутербродом в
другой, представляя, как плывет в неведомые страны.
Бочкарь наконец-то смог закончить свою диссертацию "Значение мочалки в
эпоху НТР" и теперь не спал ночами, представляя, как его будут поздравлять с
успешной защитой. А я наконец смог заняться своим любимым делом - пускать
кораблики. В детстве мне запрещали играть в лужах, и я теперь наверстывал
упущенное.
И вдруг разом все рухнуло! После того как наша баня обогнала
металлургический завод, доведя экономию горячей воды до 100%, а холодной -
до 97,5%, Соловьянову сильно повысили - назначили воздушной гимнасткой в
цирк. "У вас есть опыт работы с людьми, - сказали ей. - А зрители - тоже
люди! А кому, как не молодым, преодолевать трудности!" А одно ответственное
лицо, уже в коридоре, ласково положив руку на плечо, сказало: "Не боги
горшки обжигают!"
С тех пор я Наталью Львовну больше не видел. Да и некогда было по
циркам ходить - народ повалил в баню валом, брали сразу по две шайки, мылись
остервенело. По экономии воды, мыла и мочалок мы сразу оказались в
отстающих.
Директор решил славировать и вместо завода вызвать на соревнование
местный драматический театр, чтобы резко вырваться вперед по посещаемости.
Но Касаткина неожиданно не поддержали наверху. И даже наоборот - освободили
нас всех от нашей работы.
Последний раз собрались мы в предбаннике: инженер со стихами, Никодимов
с клещами, Бочкарь с диссертацией и я - с мечтами о своем счастливом
будущем. Сфотографировались на память на фоне батареи парового отопления и
осторожно на цыпочках разошлись.
"Вот что может сделать красивая женщина! - думал я потом, вспоминая
Соловьянову. - Если, конечно, она настоящий специалист!"
Давно это было, а кажется, что вчера...

Нобелевский лауреат