"Евгений Коковин. Сказка-жизнь (Сборник "Костер большой дружбы")" - читать интересную книгу автора

разговор усталых солдат.
- Так-так, - сказал старшина роты, выслушав Осипова и оглядывая
Андрейку. - Значит, молодое пополнение в роту. Ну, что же, покорми. Да
вот беда - машины сегодня не пойдут. На три дня рота вместе с полком
остается в городе. Может быть на шоссе какую перехватим, с ней и
отправим.
Федор Иванович принес два котелка с супом, занял у ефрейтора
Коноплева ложку и сказал:
- Давай, Андрейка, перекусим... А там видно будет.
Оказалось, что Андрейка уже два дня ничего не ел.
Две недели назад в той деревне, где жил с матерью Андрейка,
гитлеровцы собрали всех молодых женщин и погнали на запад. Это были
страшные две недели. Андрейка тащился за матерью, держась за ее руку.
Потом женщины работали - строили укрепления на подступах к городу уже
на чужой земле. А вчера женщин опять погнали дальше на запад.
Гитлеровский офицер на этот раз не разрешил матери взять
мальчика. Она кричала и плакала. Ее увели насильно. Андрейка бросился
к матери, но конвоир отогнал его. Он еще раз попытался подойти, тогда
конвоир погнался за ним. В испуге мальчик забрался в подвал. Он провел
там ночь, заснул, а утром его разбудила стрельба.
...Андрейка ел с жадностью. Как давно не ел он такого супа! Но
вспомнив о матери, он отложил ложку, и крупные слезы закапали прямо в
котелок.
- Ничего, малыш, - пробовал его успокоить ефрейтор Коноплев, -
вот фашистов переколотим и найдем твою маму.
Но Андрейка не унимался.
Вокруг собирались бойцы и сержанты.
- Мы завтра же разыщем твою маму, - сказал сержант Голубков. - Не
надо плакать...
- Правда, найдете? - недоверчиво спросил Андрейка.
- Говорю найдем, значит, найдем. Доедай, потом я тебя песенке
одной научу. Про Волгу-Волгу не знаешь? Ну вот. А дядя Петрович сказку
расскажет про немецкого генерала и русского партизана. Тоже не слыхал?
А вон тот дядя, Рыбников его фамилия, автомат тебе смастерит.
Слезы у мальчугана высохли, и глаза глядели уже совсем весело.
- Ну, вот, - продолжал Голубков, - житье тебе у нас будет в роте.
Сто солдат - сто забав. Конфет только нету. Зато сахар есть, вот
держи. - И сержант сунул в андрейкину руку огромный кусок сахару.
Спустя полчаса Андрейка, заботливо укрытый солдатскими шинелями,
спал на широкой кровати. А бойцы, занимаясь каждый своим делом,
вспоминали семьи и беседовали о горькой судьбе маленького Андрейки.
- Где-то мой Павлуха! - говорил Рыбников, вырезая ножом из доски
игрушку. - Деревню спалили, а о них ни слуху, ни духу. Может быть
перебили или в Германию увезли... Эх, да я за своего Павлуху у врага
душу выну!
- На тебя обижаться не приходится, - сказал ефрейтор Коноплев. -
Ты уже не у одного эту самую душу вынул.
- Мало, - ответил Рыбников. - Мало еще вынул. Таких как мой
Павлуха может быть сто тысяч. А за каждого мальца по три фашиста надо.
Вот и подсчитай, ты ведь алгебру проходил.