"Евгений Коковин. Первая любовь " - читать интересную книгу автора

боцман Броун и китайчонок Ли втащили бесчувственного штурмана в шлюпку. В
эту минуту они словно забыли, что для них Дрейк был самым ненавистным
человеком. А возможно, они думали, что после спасения он изменится. Кто
знает, о чем они думали и вообще думали ли они в эти минуты?
Стюард знал: запас продовольствия на шлюпке настолько скуден, что его
хватит на пять человек едва ли на сутки. В другой обстановке стюард
посмеялся бы над человеком, который называет три банки консервов и крохотный
ящик с сухарями "запасом продовольствия". Шестой человек - лишний рот -
только уменьшит нормы. Кроме того, Харлей отлично знал характер штурмана
Дрейка: не дай бог, если Дрейк захватит продукты в свои руки. Потому стюард
ничуть не обрадовался, когда в шлюпке появился шестой человек.
А между тем раньше на пароходе штурман Дрейк и стюард Харлей не были
врагами. Они, конечно, не были и друзьями. Просто буфетчик боялся штурмана и
прислуживал ему не менее усердно, чем капитану. Ведь Алан Дрейк был сыном
одного из компаньонов пароходной компании, которой принадлежал "Гордон".
Пока штурман лежал на дне шлюпки без сознания, люди продолжали бороться
со штормом. Они не выпускали из рук весел: окажись шлюпка без движения и
управления, гибель наступила бы в ту же минуту.
Маленький Ли тоже работал веслом, и ему было особенно тяжело. Его руки,
правда, привыкли к постоянной работе, но в них не было силы. Руки
одеревенели и вспухли, из пальцев и ладоней сочилась кровь. Мальчик с трудом
поднимал и опускал тяжелое весло.
Однажды у него мелькнула мысль, что лучше выпустить весло и выброситься
из шлюпки. Но через секунду он снова поднимал и опускал весло, стараясь
каждый раз хоть чуточку двинуть шлюпку вперед.
Другие моряки тоже гребли почти уже бессознательно. Им тоже иногда
казалось, что все это бесполезно, напрасно - развязка лишь затягивается на
минуты, на секунды. Несколько часов борьбы в нечеловеческом напряжении
измучили людей. На них не было сухой нитки. Обессиленные, потерявшие всякую
надежду на спасение, люди каждую минуту были готовы прекратить
сопротивление.
Самым выносливым и настойчивым оказался боцман Броун. Правда, он не
греб, а сидел на корме, управляя шлюпкой, но и ему приходилось не легче, чем
остальным.
Броун был опытным, видавшим виды моряком. Пожалуй, он меньше других
боялся, что вот-вот наступит смерть, и в то же время он держался за жизнь
более цепко и упорно, чем кто-либо другой.
Последняя шлюпка была спущена с "Гордона" около девяти часов вечера.
Целую ночь моряки боролись с разъяренным океаном. Они потеряли всякое
представление о времени. И вечер, и начало ночи, и рассвет - все было
одинакового серого цвета, как обычно в Северном океане. Низкие тучи сплошь
закрывали небо и давили на океан, словно хотели его усмирить, задушить.
Ветер безумствовал, вздымая вокруг шлюпки громады волн.
"Только бы дотянуть до утра, - думал Броун, - а там решится: жизнь еще
хоть на некоторое время или смерть".
С наступлением утра шторм мог утихнуть. На это и надеялся боцман. Но
если океан не угомонится, значит, их мучения продлятся еще сутки, а может
быть, и больше. Тогда силы окончательно иссякнут и наступит конец.
Утро оправдало надежды Броуна. Тучи поднялись, и ветер ослаб. Волны
были еще огромные, но уже не злые, без гребней. Стало светло, и когда шлюпка