"Евгений Коковин. Первая любовь " - читать интересную книгу автора

поглядывая на дверь. Казалось, он каждую минуту готов был вскочить и
убежать.
Но даже по коротким ответам китайца, которые нам тут же переводил
радист, можно было понять, какой тяжелой была жизнь Ли. На "Гордоне" он
прислуживал капитану и штурманам в салоне во время завтрака, обеда и ужина.
Кроме того, он чистил хозяевам одежду и обувь, помогал буфетчику, мыл
посуду, делал уборку в салоне и в каютах. С самого раннего утра и до ночи он
был на ногах.
- Почему же он не ушел с парохода? - спросил я.
- Куда же он пойдет! - ответил Жаворонков. - У него нет родных, а на
берегу он просто умрет в голоду. Он говорит, что в Англии есть много
китайцев, и всем им живется несладко.
- Уот из юр кэнтри? - спросил Жаворонков. - Где твоя родина?
Ли, не понимая, покачал головой. Он знал, что родился в Англии, но
плохо помнил своих родителей. Раньше у него было другое имя, но на судне его
прозвали Ли. В Англии так зовут многих китайцев, хотя у них совсем другие
имена. О Китае Ли знал только, что это очень большая страна и что она
находится где-то очень и очень далеко.
- Ну, мы еще побеседуем потом, - сказал Павлик и ушел.
Мы знаками позвали Ли на палубу. Но едва мы вышли из кубрика, как к нам
подошел англичанин - буфетчик Харлей. Он стал что-то кричать и схватил Ли за
плечо. Мальчик съежился и умоляюще смотрел на стюарда.
- Оставьте его! - крикнул Костя, подскочив к буфетчику.
Но Харлей не обратил на Костю внимания, а с силой рванул за плечо Ли и
толкнул его. Он кричал, упоминая Дрейка. Очевидно, Ли должен был идти к
английскому штурману.
Потом буфетчик замахнулся и ударил Ли по затылку. Китаец даже не
вскрикнул, хотя удар был сильный. Зато мы кричали в один голос, а Костя даже
ухватил Харлея за руку.
На наш крик со всех концов стала сбегаться команда.
- Он бьет этого мальчика! Он ударил его! - захлебываясь, рассказывали
мы нашим морякам.
Возмущенные матросы, кочегары, машинисты "Октября" окружили стюарда.
Среди них был и кочегар Бобин.
Нужно сказать, что после ссоры со мной и после разговора со старшим
механиком Бобин изменился. В команде нас, учеников, очень любили, и потому
поступок Бобина был всеми осужден.
Сейчас Бобин стоял ближе всех к стюарду и, сжав кулак, угрожающе
говорил ему:
- А если я тебе так вдарю?! Хочешь? Вдарю, и ничего со мной не
сделаешь! По всем международным правилам вдарю!
Подошел Николай Иванович и спросил, в чем дело. Он попросил позвать
Павлика Жаворонкова и, когда тот явился, сказал ему:
- Напомните этому англичанину, что он находится на советском пароходе и
за хулиганство будет отвечать по советским законам!
Стюард, боязливо сторонясь наших моряков, сказал:
- Этот мальчишка наш. Его хозяин - мистер Алан Дрейк.
- Мы не признаем хозяев у людей, - ответил Николай Иванович. -
Переведите ему: кто еще заденет мальчика хоть пальцем, будет на берегу
предан суду.