"Сергей Адамович Колбасьев. Джигит ("Бахметьев" #2) " - читать интересную книгу автора

мачты. Теперь все было в порядке.
И действительно, док оказался всего в нескольких десятках шагов, и в
доке стоял темно-серый трехтрубный миноносец.


2

На стук никто не отозвался, и сквозь полураскрытые занавески Бахметьев
увидел, что командирская каюта пуста. В каюте старшего офицера тоже никого
не оказалось. Дальше был буфет, а за ним, по-видимому, кают-компания. И,
распахнув дверь, Бахметьев в изумлении остановился на пороге.
Спиной к нему, вплотную к столу стоял высокий человек в люстриновом
кителе без нашивок. Раскачиваясь на широко расставленных ногах, он медленно
опускал руку с нагайкой. Вдруг нанес удар и громко сказал:
- Сто сорок три! - наклонился к столу, внимательно его осмотрел и с
удовлетворёнием в голосе добавил: - Даже сто сорок четыре!
Смущенный Бахметьев кашлянул, и человек у стола, не оборачиваясь,
спросил:
- А?
- Простите... - начал Бахметьев, но запнулся. Разговаривать с
неизвестно чьей спиной, не зная, как к ней обращаться, было трудновато.
- Так и быть, прощу. Продолжайте. - И незнакомец наотмашь ударил по
дивану. - Сто сорок пять!
Кем же он все-таки был, этот человек, и с какой стати лупил нагайкой по
чему попало?
- Вы не знаете случайно, где здесь командир?
- Случайно знаю. - И, выпрямившись, высокий незнакомец повернулся лицом
к Бахметьеву. - Я командир.
Сразу же руку к фуражке и официальный тон:
- Честь имею представиться. Мичман Бахметьев. Назначен в ваше
распоряжение.
- Здравствуйте, Константинов, - переложил нагайку в левую руку, а
правую протянул Бахметьеву, - Алексей Петрович.
Рукопожатие тоже вышло нескладным. Рука командира была со скрюченными
мизинцем и безымянным пальцем, и от этого Бахметьев почему-то окончательно
сконфузился.
- Ну-с, - сказал Константинов, - закройте рот, снимите фуражку и
присаживайтесь. - Он слегка заикался, и на лбу у него горел ярко-красный
шрам, но голубые глаза из-под светлых ресниц смотрели весело и с усмешкой. -
Прошу чувствовать себя как дома.
Бахметьев, однако, чувствовал себя просто глупо. Не знал, куда девать
руки, и не мог придумать, как держаться дальше. Фуражку все-таки снял и
присел на край стула.
Константинов же, развернувшись с внезапной быстротой, полоснул нагайкой
по переборке.
- Сто сорок шесть! - но, взглянув, покачал головой.- Вру, промазал, - и
бросил свое оружие под стол. - Как видите, я изничтожаю мух. Они вреднейшие
твари.
- Так точно, - осторожно согласился Бахметьев, а Константинов сел за
стол, достал трубку и начал набивать ее табаком, который брал пальцами прямо