"Сергей Адамович Колбасьев. Река ("Бахметьев" #3) " - читать интересную книгу автора

ходу?
Руки застыли, и было нечего курить, и фуражка прилипла ко лбу, и капли
дождя стекали за ворот, и никакого конца всем этим сплошным неприятностям не
предвиделось,
- Командир! - над самым ухом сказал резкий голос, и от неожиданности
Бахметьев вздрогнул. Рядом с ним стоял комиссар Федор Ярошенко - высокий и
худой, самый непонятный человек на корабле. - Командир! - повторил он. - Это
что такое? - и костлявым пальцем показал на горизонт.
Над лесом левого берега, как раз позади колокольни, подымался густой
столб черного дыма. Скорее всего, это был пожар, но думать о том, что именно
горело, не хотелось, и вообще все происходящее было безразлично.
- Понятия не имею. Может, мы что-нибудь подожгли?
В лесу за поворотом реки сидели белые. Ему приказали их обстрелять, и
он их обстреливал. Его дело было маленькое. И вдобавок скучное, потому что
противник на огонь не отвечал и вместо боя получалось нечто вроде плохо
организованной учебной стрельбы.
Зря он пошел на эту самую речную флотилию. Спокойно мог отвертеться от
назначения и остаться в Питере, но не сделал этого из принципа. Он был
военным человеком и должен был идти, куда ему прикажут. Дурацкий принцип,
может быть, но чем же еще руководствоваться в такое время?
- Товарищ командир!
- Да?
На трапе мостика стоял бывший комендор, ныне судовой артиллерист
Шишкин. Не слишком знающий молодой человек, которому перед боем всю ночь
напролет пришлось объяснять элементарные правила пристрелки,
- Пушка перегрелась. Нельзя стрелять. Бахметьев кивнул головой:
- Отбой! Переходите к носовому орудию. - И в переговорную трубу
скомандовал: - Полный вперед! Сразу же комиссар Ярошенко поднял брови:
- Куда мы уходим?
Командиру корабля надлежало все свои действия согласовывать с
комиссаром. Значит, нужно было объяснять каждый свой шаг.
- Мы никуда не уходим, - усталым голосом сказал Бахметьев. - Мы
разворачиваемся носом вниз и будем продолжать обстрел... Лево руля!
- Есть лево руля! - откликнулся рулевой, военный моряк Слепень, и от
четкости его ответа Бахметьев почувствовал облегчение. Великое дело -
четкость!
Комиссар Ярошенко отошел в сторонку, достал из кармана пакетик махорки
и стал из обрывка газеты крутить козью ножку.
Курить хотелось больше всего на свете, но попросить у комиссара было
просто невозможно. Чтобы не видеть, Бахметьев резко отвернулся.
Медленно разворачивались плоские берега, и плыла светло-серая вода.
Пароход, громко шлепая колесами, шел прямо на вешку, ограждавшую фарватер.
Успеет он вывернуться или сядет куда не надо?
- На борт! - приказал Бахметьев.
- На борту! - ответил Слепень.
Вешка постепенно стала отходить вправо. К счастью, удалось вывернуться,
а дальше все было просто,
- Отводи!.. Стоп машина!.. Одерживай!.. Малый назад!.. Открыть огонь!
Грянула носовая пушка, весь мостик заходил под ногами, и голос
комиссара неожиданно сказал: