"Сергей Адамович Колбасьев. Река ("Бахметьев" #3) " - читать интересную книгу автора

перестал расти, и с краев его свисала тонкая, прозрачная бахрома.
По трапу, задыхаясь, взбежал толстый начальник распорядительной части
Бабушкин.
- Где они? Где эта самая сбитая машина?
Но никто ему не ответил, и он, растерянно озираясь, почему-то на
цыпочках снова сбежал вниз.
Когда же, наконец, вернется Козлов и что же там, собственно, случилось?
Больше стоять на одном месте Плетнев не мог, а потому заложил руки за спину
и зашагал взад и вперед по мостику.
Сигнальщик Пишела ни с того ни с сего выругался:
- Время забыл записать. Эх!
Плетнев остановился на краю крыла и взглянул вниз. Река по-прежнему
текла медленная и равнодушная, мелкой рябью сверкающая на солнце. И внезапно
пришла в голову нелепая мысль: вот бы теперь выкупаться!
- Товарищ командующий!
Теперь Мишенька Козлов был совершенно белым. Даже губы у него побелели
и стали какого-то сероватого цвета.
- Авиабаза уничтожена. Все машины, все топливо! Зажигательными бомбами!
Теперь там пожар, а они сверху хлещут из пулеметов! - И совсем тихо
закончил:- Потом прервалось телефонное сообщение.
- Есть, - ровным голосом ответил Плетнев и сам удивился своему
спокойствию. - Значит, свяжитесь через береговые посты. - Подумал, оглядел
реку и так же спокойно закончил: - Семафор дайте начальнику дивизиона лодок.
Пусть следует с "Командармом" и "Уборевичем" вверх по течению для оказания
помощи. - Еще раз осмотрелся и не спеша спустился с мостика по трапу.


15

Люди сидели прямо на земле, на поваленных деревьях и на обломках
разрушенной бомбой бани. Ораторы говорили, стоя на ящике, и слушали их
молча, в напряженном внимании. Только раз, когда какой-то вихрастый закричал
о порченой вобле и прочих житейских невзгодах, дружно засмеялись и
предложили ему убираться.
За ним выступил новый командир "Уборевича", военный моряк Слепень.
Прямой и черный на фоне закатного неба, он говорил резким, четким голосом.
На авиабазе живьем сгорело двадцать пять человек. Он сам видел их обугленные
трупы. Двадцать пять верных боевых товарищей. А почему? Измена. Не иначе как
царский холуй Малиничев научил англичан, куда им бить. Зорче нужно смотреть,
чтобы больше таких штук не случалось. И уничтожать. Без пощады уничтожать
всякого врага.
Кричали: "Верно!" - и яростно аплодировали, и Бахметьеву стало не по
себе. У Слепня было такое же лицо, как тогда ночью.
- При чем тут Малиничев? - на ухо спросил Лобачевский.
- Все равно. Он прав. - И Бахметьев тоже крикнул: - Верно!
- Подлаживаешься, Васька? - прошептал Лобачевский.
- Нет, - ответил Бахметьев. - Я за большевиков.
На ящик вскочил какой-то молодой, еще никому не знакомый моряк. Он бил
себя в грудь и выкрикивал слова тонким, срывающимся голосом. Чего ждет
командующий? Вперед надо! Одним ударом раскрошить врага, дать ему под зад и