"Сергей Адамович Колбасьев. Волга-мачеха" - читать интересную книгу автора

Но оттого, что вышли своими машинами, от сильного их пульса, от низкого
рева вентиляторов и мелкой дрожи железной палубы веселее дышалось, и веселье
было на всех лицах, от канцелярии, что над винтами, и до подшкиперской, что
в самом носу. Но на мостике оно кончалось.
Волжский лоцман разводил руками и тряс блестящей черной бородой.
- Объяснить, пожалуй, не объясню, а сам проведу куда хочешь.
Валерьян Николаевич пожал плечами. Пускай ведет- на нем вся
ответственность.
- Федорчук, передайте штурвал лоцману.
- Не дело, - в сторону сказал комиссар.
Рулевой Федорчук взглянул на комиссара, потом на командира. Снял одну
руку со штурвала и почесал затылок. Потом снял обе и уступил свое место
лоцману.
В первый раз управляться на миноносце лучше в открытом море, не ближе
десяти миль от берегов, камней и посторонних предметов.
"Достойный" сразу рыскнул вправо, а потом от круто переложенного руля
бросился на встречный пароход. Рулевой оторвал лоцмана от штурвала и змеей
провел миноносец по борту насмерть перепуганного встречного.
- До чего верткий! - удивился лоцман. И для успокоения, погладив
бороду, прибавил: - Ишь, сука!
Пошли по указаниям лоцмана и два раза садились на мель. Лоцман не умел
объяснять.
После второй посадки снимались два с половиной часа. Дальше шли,
советуясь с лоцманом, с картой и друг с другом. Шли малыми ходами с лотовым
на баке и сели в третий раз, но некрепко.
Лил ровный холодный дождь, от которого вода шла оспинами, а неподвижное
лицо командира казалось еще бледней. Он жалел, что пошел на Волгу, что
избрал неспокойную профессию и что не вовремя родился.
Комиссар, стиснув зубы и сжав кулаки, чтобы согреться, тоже жалел, что
Валерьян Николаевич пошел на Волгу.
Берега постепенно темнели, и вода стала почти черной. Дальше идти
безрассудно. Приставать?
- Нету пристаней, - сказал лоцман.-А берега здесь вовсе плохие Никак
нельзя под них становиться.
Отдали якорь, развернулись кормой по течению и ушли вниз спать.
Проснулись иа мели. Винтами и всем корпусом до второй кочегарки.
Пробовали вытянуться на якоре, но якорь не удержался и сам приполз на борт.
Поганый грунт.
- Вахтенные, товарищ комиссар, вахтенные, - говорил командир. - У нас
на случай дрейфа была спущена балластина. Если линь вперед смотрит - значит,
дрейфует. Чего проще? А они проспали.
Комиссар молчал.
- Не было здесь переката! - горячился лоцман.- Я тебе говорю, не было!
Мне лучше знать! Разве я стал бы над перекатом?
Комиссар продолжал молчать.
Спустили шлюпку и обследовали банку. Она шла поперек течения и
кончалась сразу за миноносцем. Грунт - ил и камни. Глубины неровные.
Работали в шлюпках под тем же дождем, слепившим глаза и холодными
струйками заползавшим под жесткие, рыбой пахнувшие дождевики. С трудом
держались на сильном течении.