"Сергей Адамович Колбасьев. Волга-мачеха" - читать интересную книгу автора

- Под левым винтом мягкий грунт, - вернувшись на мостик, доложил
Сейберт. - Если левой дать "полный назад", промоемся и можем сползти.
- Рискованно, - подумав, ответил командир. - А впрочем... - И пошел к
машинному телеграфу, но резко остановился. Комиссар сам взялся за левую
ручку и рванул ее на "полный назад".
Никто, кроме командира, когда он на мостике, не смеет трогать машинный
телеграф. Значит, он больше не командир
Миноносец сильно задрожал, и было непонятно: идет ли он назад или стоит
на месте. Вода крупными бурыми пузырями бурлила против течения. Потом нос
постепенно стал уваливаться влево. Сошли...
Валерьян Николаевич вытянул руку вперед и пошел к трапу. Шел опустив
голову и медленно, как слепой. Тяжело уходить со своего мостика.
- Куда? - спросил комиссар.
- Вниз... - Хотел промолчать, но вдруг не выдержал:- Здесь я больше не
нужен. Вы сами вступили в командование. Мне...
- Останешься, - срезал комиссар, - а будет саботаж - ликвидирую. - И
руку положил на кобуру.
Валерьян Николаевич побелел. Это конец, но лучше кончать сразу. Солдату
не пристало бояться пули. Подчиниться теперь нельзя - это хуже смерти.
Последним усилием воли рванулся к трапу, но почему-то повернулся и
неожиданно для самого себя оказался у ящика для карт.


11

Механик Лев Павлинович Зайцев никогда не ощущал литературной
нарочитости своего имени. Он был совершенно лишен воображения. Сейберт звал
его Тигром Фазановичем Кроликовым, но даже это на него не действовало.
Тем не менее он на события реагировал и по приходе в Симбирск крепко
задумался. Командир с комиссаром с утра ушли на берег, и к трем часам дня
механик додумал свою мысль до конца.
- Капитан - шляпа, - сказал он.
- Ты сам, - с трудом выговорил артиллерист Головачев. Артиллерист был
тучен, а в кают-компании стояла нестерпимая жара.
- Почему я сам? - удивился механик.
- Он прохвост.
- Почему?
- Не знаю, - зевнул артиллерист. - От рождения... А впрочем, мы должны
прохвоста поддерживать. - И сам удивился, что сказал такую длинную фразу.
- Почему? - Механик добивался полной ясности.
Над спинкой кресла появилось узкое лицо Сейберта. Он быстро заморгал и
вдруг густым голосом артиллериста ответил:
- Классовая... эта самая... солидарность.
- Капитан мне не нравится, - вслух задумался механик. - Возможно, что
он прохвост.
- Несознательные граждане! Вы заблуждаетесь,- по-ораторски вскинув
голову, начал Сейберт. - Капитан просто растерялся. Не знает что к чему и
куда ему податься.
- А ты знаешь, куда податься? - Механик был недоверчив.
- Знаю. К большевикам.