"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автора

глаза даже на фоне простыни. Женщина испустила стон.
Стукнула парадная дверь, и на крыльцо вышли офицер милиции и человек
в белом халате с медицинской сумкой, на которой красовался красный крест.
- В таких условиях! Какое варварство! Настоящее убийство!
Человек в халате сел в машину, и она тотчас отъехала, а офицер
милиции вернулся в дом. Одно за другим гасли окна. Зайга все стояла, как
громом пораженная, и смотрела на номер дома, который только что проверяла
по бумажке.
Первой посадили в милицейскую машину какую-то старуху. Та
сопротивлялась, доказывала, что она тут ни при чем, ничего, мол, не
знает, всего лишь грела воду. Затем вывели женщину в поношенной шубе.
Зайга очнулась и пошла назад. Милицейская машина, поравнявшись с
нею, притормозила, и она скорее почувствовала, чем увидела, что через
боковое окно ее внимательно разглядывают. Затем газик тронул с места - и
вскоре его габаритные огни растаяли в темноте.


Похоронные речи окончены.
Распорядитель с трагическим выражением лица, будто только что
потерял дорогого ему человека, выражает матери Райво последнее
соболезнование. Его ждут не дождутся в часовне, чтобы начать новые
похороны.
Мало-помалу толпа вокруг могильного холмика редеет, провожающие
расходятся. Кто-то вполголоса декламирует: "Плитой придавили могилу
Роба..." Долг исполнен.
Мать Райво и представитель спорткомитета еще медлят, она, кажется,
объясняет ему, каким будет памятник, а он поглядывает через плечо,
прикидывая, успеет ли догнать приятелей, удаляющихся по аллее. Они все же
решили пропустить по стаканчику, помянуть-таки усопшего в компании
экс-спортсменов.
Ишь, Райво Камбернаус, даже памятник тебе поставят! И, может быть,
большой, красивый; скульптор ведь не знает, что ты был за человек. А если
и знает, все равно сделает красивый, ведь деньги платят не за правду, а
за красоту!
На Зайгу с упакованным в бумагу букетом не обращали внимания, все
думали, что она подошла просто из любопытства.
Она приблизилась к куче мусора - выбросить оберточную бумагу - и с
трудом удержалась, чтобы не отправить туда же и розы. Цветы свежие,
словно только что срезанные, на нежных темно-красных лепестках - капельки
росы. Стебли длиннющие, да и букет огромный, ценой, пожалуй, затмит все
остальные цветы на могиле Райво.
- На, жри и подавись, Камбернаус! - губы ее шевелятся беззвучно, а в
душе стоит крик. - С этой минуты я забуду тебя! Ты умер, и все, и конец!
Огромные розы цвета любви удивляют и потрясают старуху в траурном
одеянии. Она вскрикивает:
- Надломите, надломите стебли, не то украдут!
- И пусть!
Откуда тут эта богатая, элегантная дама? Кем она была для Райво?
Лучше бы не тратилась на цветы, а спасала его, пока был жив!
Не припомнишь меня, старая? Конечно, нет. Слишком многих он проводил