"Андрис Колбергс. Тень (Роман)" - читать интересную книгу автораглаза даже на фоне простыни. Женщина испустила стон.
Стукнула парадная дверь, и на крыльцо вышли офицер милиции и человек в белом халате с медицинской сумкой, на которой красовался красный крест. - В таких условиях! Какое варварство! Настоящее убийство! Человек в халате сел в машину, и она тотчас отъехала, а офицер милиции вернулся в дом. Одно за другим гасли окна. Зайга все стояла, как громом пораженная, и смотрела на номер дома, который только что проверяла по бумажке. Первой посадили в милицейскую машину какую-то старуху. Та сопротивлялась, доказывала, что она тут ни при чем, ничего, мол, не знает, всего лишь грела воду. Затем вывели женщину в поношенной шубе. Зайга очнулась и пошла назад. Милицейская машина, поравнявшись с нею, притормозила, и она скорее почувствовала, чем увидела, что через боковое окно ее внимательно разглядывают. Затем газик тронул с места - и вскоре его габаритные огни растаяли в темноте. Похоронные речи окончены. Распорядитель с трагическим выражением лица, будто только что потерял дорогого ему человека, выражает матери Райво последнее соболезнование. Его ждут не дождутся в часовне, чтобы начать новые похороны. Мало-помалу толпа вокруг могильного холмика редеет, провожающие расходятся. Кто-то вполголоса декламирует: "Плитой придавили могилу Роба..." Долг исполнен. объясняет ему, каким будет памятник, а он поглядывает через плечо, прикидывая, успеет ли догнать приятелей, удаляющихся по аллее. Они все же решили пропустить по стаканчику, помянуть-таки усопшего в компании экс-спортсменов. Ишь, Райво Камбернаус, даже памятник тебе поставят! И, может быть, большой, красивый; скульптор ведь не знает, что ты был за человек. А если и знает, все равно сделает красивый, ведь деньги платят не за правду, а за красоту! На Зайгу с упакованным в бумагу букетом не обращали внимания, все думали, что она подошла просто из любопытства. Она приблизилась к куче мусора - выбросить оберточную бумагу - и с трудом удержалась, чтобы не отправить туда же и розы. Цветы свежие, словно только что срезанные, на нежных темно-красных лепестках - капельки росы. Стебли длиннющие, да и букет огромный, ценой, пожалуй, затмит все остальные цветы на могиле Райво. - На, жри и подавись, Камбернаус! - губы ее шевелятся беззвучно, а в душе стоит крик. - С этой минуты я забуду тебя! Ты умер, и все, и конец! Огромные розы цвета любви удивляют и потрясают старуху в траурном одеянии. Она вскрикивает: - Надломите, надломите стебли, не то украдут! - И пусть! Откуда тут эта богатая, элегантная дама? Кем она была для Райво? Лучше бы не тратилась на цветы, а спасала его, пока был жив! Не припомнишь меня, старая? Конечно, нет. Слишком многих он проводил |
|
|