"Алексей Колентьев. В мертвой петле" - читать интересную книгу автора

показывать людям мимикой, что да как. Внутри словно все замерло, как будто
реальный мир от меня отделили прозрачным стеклом. Все чувства спрятались,
чтобы выжить пришлось заставлять себя действовать правильно, прикладывая
огромные усилия для того, чтобы держать себя в руках и не завыть от
безнадеги и тоски. Когда я был на Кавказе, всегда оставался уголок дома в
душе. Непременным было чувство уверенности в том, что когда-нибудь срок
службы подойдет к концу и я окажусь там, где войны уже нет. Но похоже,
фигуральное выражение: "каждый солдат приносит войну с собой", обрело
реальный, кошмарно-абсурдный смысл. Война жившая внутри проросла, дала
всходы и ее споры рассеялись по квартире, району, городу и захватили всю
страну. Так случилось по жизни, что выбирать профессию особо не пришлось:
школа, два курса института, а потом только армия и война. Ничего другого я
не умею и как правильно заметила бывшая супруга - горбатого только могила
исправит. Сначала был вынужден учиться, потом просто понравилось. Но всегда
и во всем, с раннего детства выработалась привычка до тонкостей знать
любимое дело и всегда выходить победителем. Всегда. Так было оба раза во
время обеих кавказских войн. Предательство бизнесменов, рулящих армейским
начальством не мешало мне и сослуживцам по отдельному разведбатальону Н-ской
мотострелковой бригады, до упора разбираться с врагом. Шли в поиск, часто
без формального приказа и честно воевали, заслужив ненависть и даже
некоторое уважение тамошних духов. Все приходило к логическому завершению,
всегда явно ощущалась черта, дойдя до которой становилось понятно - мы
победили. Сейчас все было иначе: враг оказался везде и те, кто заступил на
службу после нас, либо оказались мертвы, либо метались в кольце окружения.
Слышал, что по "ящику" народу пели про то, какие у нас мощные ракеты, да как
нас боятся американцы и их союзники. В это охотно верю: страх подхлестнул
врага вынашивать планы нападения и готовить вторжение. Именно страх и черная
зависть явились причиной того, что может быть двух третей российских и не
только городов и деревень уже не существует.
Думая обо всем этом, и оглядываясь назад, не представляю как я буду
воевать практически в одиночку с целым миром, решившим подзатариться за счет
моей страны. Апатия, паника, страх и ненависть, словно в кривом зеркале
пытались оттолкнуть, уничтожить те принципы, которые мне внушали с детства.
С самой первой стычки с американцами и до сегодняшнего мгновения я ощущаю
себя словно в дурном сне, который никак не хочет кончаться. Водоворот
кошмаров кружит и сводит с ума, заставляя всплывать единственную мысль:
надежды нет. Как это ни странно прозвучит, огромный мельничный жернов
усталости повис на моей шее с того самого момента, как залп автоматической
пушки вражеской БМП заставил вытолкнуть приятеля из машины и вновь взяться
за привычное ремесло. Пленка отчуждения не давала мне почувствовать бой
ощутить его бешеный пульс, принять его радость и упоения. На губах был
только горький вкус пепла усталости. Как я умудрился выжить и сохранить веру
в себя этих людей, видимо, снова повезло. На этот раз воевать мне совсем не
хотелось, мирная жизнь, робкие планы на обустройство домика где-нибудь в
таежной глуши и долгие часы молчания наедине с природой - вот чего желала
душа. И уже через силу приходится носиться по буеракам и вновь убивать. Но
на этот раз сознание отказывалось видеть ту самую черту, за которой всегда
была победа. Пока что есть только клубящийся багровый туман неизвестности, а
на долгом пути вперед, каждый шаг с почти стопроцентной долей вероятности
может стать последним. Но как и много раз до этого, вокруг меня снова