"Алексей Колентьев. В мертвой петле" - читать интересную книгу автора

кое-как сколоченная из почерневших от времени жердей, стоит у дальней стены,
далеко от слухового лаза. Если бы на чердак кто-то полез, ее бы поставили
ближе или просто втянули внутрь. Поднявшись на крыльцо, знаком показал
Михасю, чтобы взял на прицел окна, а сам толкнул ногой входную дверь и
присев прижался к левой притолоке. Никого, только пахнуло сыростью, да
звякнуло что-то. Показав напарнику, что иду внутрь, я так же осторожно
толкнул левой рукой дверь во внутренние помещения дома. Печка, кухонный
стол, никакого беспорядка и ни единой живой души. Бегло осмотревшись и не
забыв заглянуть в подпол, я вышел на крыльцо и отрицательно покачав головой
в знак того, что дом пуст, махнул напарнику на соседний напротив. Так мы
провозились около получаса, осмотрев еще семь домов и все хозяйственные
постройки. Везде одна и та же картина: люди жившие тут еще вчера, вдруг
скопом собрались и ушли в неизвестном направлении взяв с собой всех собак,
кошек но забыв прихватить провизию и одежду. Осмотр крайних домов прояснил
кое-что: во дворе я нашел мертвого цепного кобеля, черного в белых пятнах
"двортерьера", размером с небольшого теленка. Пес издох не более десяти
часов назад, причем почти мгновенно: не было заметно следов длительной
агонии, он просто умер на ходу. Но в доме снова никого не оказалось, все
вещи и даже продукты лежали так, словно хозяева только что вышли. В доме с
издохшим псом, например, еще со вчерашнего вечера стояла на столе тарелка с
прокисшими щами, а рядом черствел недоеденный кусок хлеба, тут же пучок
вялых перьев зеленого лука и керамическая белая солонка с откинутой крышкой.
С улицы послышался осторожный свист, я быстро вышел во двор, держа
пистолет наготове, деревенька мне все больше и больше не нравилась. Напарник
стоял уже на околице и взмахами свободной от оружия левой руки призывал меня
к себе, указывая стволом карабина куда-то влево. Из-за скособочившегося
сарая, мне не было видно, что он хочет показать, поэтому пришлось легкой
трусцой нагонять Михася. Вид у приятеля был растерянный и испуганный
одновременно: капли крупного пота выступили на побелевшем лице, глаза
возбужденно блестели.
- Ты... - Судорожно сглотнув, Мишка вытолкнул из себя совершенно
бессмысленную фразу - сам глянь, как народ нынче хоронят.... Деревнями....
Не тратя времени на выяснения, я посмотрел в сторону указанную
напарником и все понял. Сразу за сараем стоял синий трактор с заглушенным
двигателем и открытой дверцей высокой кабины-стакана. Чуть правее, была
видна полоска свежевскопанной земли, шириной два метра и длинной около
десяти. Присмотревшись, я увидел, что из земли торчит белая детская рука. Не
кукольная и не от манекена, а именно рука детского трупа, уже окоченевшая с
объеденными полевыми грызунами пальцами.
- В ограде найди лопату - Не оборачиваясь бросил я через плечо Михасю -
Нужно посмотреть, что случилось. Живей!..
Подстегнутый окриком, Мишка побежал в ближайший дом и принес две
лопаты, какими народ ворочает навоз, копает картошку. То, что собирались
делать мы, в рамки мирного мировоззрения не укладывалось. Вдвоем мы за
полчаса расширили ров и сняли тонкий слой земли с братской могилы, а это
была именно она. Все жители деревни лежали тут, сложенные друг на друга:
женщины, дети, мужики. Кто-то аккуратно собрал трупы по дворам, а потом
уложил их в ров, пересыпав каким-то белым порошком. Ни единой раны, ни
одного пулевого отверстия я не заметил. Кто бы это не сотворил, скорее всего
применили какой-то газ, запах которого до сих пор чувствовался в деревне. Я