"Сидони-Габриель Колетт. Невинная распутница " - читать интересную книгу автора

- Прошу тебя, Мама, не надо. Сегодня можно обойтись без этого, раз у
меня болит голова.
- Ты права, моя ласточка. Проводить тебя в спальню? Я ещё нужна тебе?
- Нет, спасибо, Мама. Я сразу лягу.
Минна берёт одну их керосиновых ламп, целует Маму и поднимается по
лестнице. Её не пугают ни тёмные углы, ни тень от лампы, что растёт и
кружится перед ней, ни восемнадцатая ступенька, зловеще скрипнувшая под
ногой. В четырнадцать лет и восемь месяцев никто уже не верит в
привидения...
"Пятеро! - думает Минна. - Полицейские подобрали пятерых бездыханных. И
ещё бельгийца тяжело раненным! Но Медная Каска ускользнула, как и оба
вожака! Слава Богу!.."
Оставшись в белой нансуковой* юбке и лифе из белого тика, Минна
рассматривает себя в зеркале:
______________
* Нансук - тонкая хлопчатобумажная бельевая ткань.

"Медная Каска! Рыжие волосы, как это красиво!
А я слишком светлая... вот как надо их причесать..." Она поднимает свои
шелковистые волосы обеими руками, скручивает и закалывает очень высоко, так
что дерзкий кок почти нависает надо лбом. Достаёт из шкафа розовый
фартучек - тот, у которого карманы в виде сердечек, затем вновь оценивающе
глядит в зеркало, вздёрнув подбородок... Нет, она всё равно выглядит слишком
пресно. Чего же не хватает? Красного банта в волосах. Вот так! А другой на
шею, узлом вбок. Засунув руки в карманы фартучка, отставив в сторону худые
локти, Минна, похожая в своей очаровательной неловкости на фигурки Буте де
Монвеля, улыбается самой себе с гордым сознанием: "О, зловещая и роковая!"

Минна никогда не засыпает сразу. Она слушает, как Мама внизу закрывает
фортепьяно, задёргивает шторы, чьи кольца скрежещут по карнизу, приоткрывает
дверь кухни, чтобы убедиться, не исходит ли от конфорок плиты запах газа, а
затем медленно поднимается наверх, отягощённая своей лампой, своей рабочей
корзинкой и своей длинной юбкой.
Перед комнатой Минны Мама на минутку останавливается и
прислушивается... Наконец закрывается последняя дверь, и теперь доносятся
только приглушённые звуки из-за стенки...
Минна лежит, вытянувшись во весь рост, на своей постели, запрокинув
голову и чувствуя, как зрачки увеличиваются в темноте. Ей не страшно. Она
подстерегает все шорохи, как маленький ночной зверёк, и лишь тихонько
скребёт по простыне пальцами ног.
На цинковый выступ окна каждую секунду падает дождевая капля, тяжёлая и
равномерная, как шаги полицейского, идущего вверх по тротуару.
"Как меня раздражает этот полицейский! - думает Минна. - К чему
пригодны люди, которые так топают? Те люди... Братья из Бельвиля и
Аристокры... они ступают бесшумно, как кошки, и их нельзя услышать. Они
носят спортивные туфли или мягкие вышитые тапочки... Бесконечный дождь! Я
думаю, им тоже пришлось укрыться! Но всё-таки где они, Базиль и тот, другой,
главарь Аристокров, Кудрявый? Бежали и спрятались в какой-нибудь заброшенной
шахте. Не знаю, есть ли здесь шахты... О, этот отвратительный топот! Чап,
чап, чап! А вдруг за ним кто-нибудь крадётся, чтобы всадить нож в его