"Александр Колин. Мужики что надо [B]" - читать интересную книгу автора

"Посольской", мисочку с малосольными огурцами и четверть буханки черного
хлеба. Маркиз ненавидел пить спиртное днем, но теперь он был со всех
сторон виноват, а значит, любое возражение лишь разозлит Коновалова,
который просто не может отказать себе в удовольствии напоить любого, кому
случается оказаться в его компании.
Капитан жил один с тех пор, как его мать уехала в Москву нянчить
внуков, детей дочери, младшей Васиной сестры Лены. Отец оставил семью и
уехал в Петербург, вернее, тогда еще Ленинград, когда сын ходил в школу.
Трехкомнатная квартира, где остался один Василий, находилась в старом
сталинском доме, на стене которого висела мемориальная доска, сообщавшая о
том, что с такого-то по такой-то год здесь жил "первый директор завода
"Металлург" Василий Андреевич Коновалов", покойный дедушка бывшего
оперативника. Со дня смерти героического "красного кавалериста" и первого
директора Василия Коновалова ничего в его кабинете так и не изменилось.
Коновалов поднялся, отодвигая ногой громадный, под стать фигуре
хозяина, да и всей прочей обстановке, стул-трон, и встал, упираясь в
столешницу пудовыми кулачищами. На капи"- тане был новый костюм, купить
который его уговорил Омар, знавший толк в одежде. Василий Андреевич,
всегда с подчеркнутым пренебрежением относившийся к стремлению своего
друга изысканно одеваться, не мог не признать, что выбор тот сделал
удачный. Бывший оперативник взглянул на свои "Сейко", презентованные все
тем же Маркизом, который обещал подарить ему часы с автоподзаводом, если
им удастся выбраться из той дикой заварушки, в которую они угодили. Они
выбрались, и Омар сдержал свое обещание.
"Хороший парень этот Маркиз. Сыщик из него, конечно, хреновый. Да какие
его годы? Научится! Не должен такой парень работать на мафию... - Взглянув
на часы, капитан подумал: - Куда запропастилась эта рыжая чертовка Люси?
Придумала же себе имечко! Только за смертью ее посылать. Из нее такой же
секретарь, как из ее воздыхателя и моего друга - сыщик.
Нет, пожалуй, тут я не прав... Девка толковая".
Маркиз достал из буфета стограммовые граненые стаканчики, из которых
последнее врем любил выпивать капитан, и, морщась от отвращения, наполнил
их до краев, понимая, что попытка налить себе половину вызовет новый шквал
насмешек и подколок со стороны компаньона.
Коновалов поднялся и, выдохнув по своему обыкновению, залпом проглотил
водку. Занюхав хлебушком, капитан захрустел огурчиком и покосился на
товарища.
- Пей, Омарик, на нарах-то такого не попьешь...
- Что? - не понял Маркиз и поднял глаза на Коновалова. - На каких нарах?
Спиртное приятным теплом разлилось по телу капитана, который чуть-чуть,
самую малость опьянел, отчего ему захотелось поразвлечься, задирая
товарища.
- Дело-то еще в производстве, - сказал он с притворной озабоченностью.
- Сосед твой - мужик обидчивый, он побои терпеть не намерен.
Так что... - хохотнул капитан, скрещивая пальцы обеих рук в весьма
красноречивом жесте, изображавшем подобие решетки.
- Совесть у тебя есть говорить мне это, а? - не выдержав, вдруг взвился
Маркиз. - Кто, как не ты, разнес бейсбольной битой физиономию моему соседу?
- А на хрена тебе было нужно держать у себ эту самую биту, если ты
отродясь в бейсбол не играл? Ты что, в натуре, американец, что ли? Так что