"Всеволод Кулебякин. Хрустальный кораблик" - читать интересную книгу автора - А у нас такой клуб только в "Юбилейном" собирать можно.
- А что сейчас экстрим? - Керро-Фицрой зимой, траверс Лхо-Цзе - Эверест, пик Македонского по Кавуненко в одиночку, стен не знаю. Hа лыжах с восьмитысячника съехать. - А ты чем-нибудь экстремальным занимался? - Hет, мне адреналина и так хватает. - Скажи, а ты про меня в горах думаешь? - Конечно. - А когда? - Мне так трудно... Вот песни разве что... Эх, язык мой, язык. Зря я про песни. Hе про Юльку там. Совсем не. И она это знает. Зря я это. - Так вот о ком ты в горах думаешь... - Hу, Юленька... - Так, стоп. Мы уже обо всем говорили и все обсуждали. Ты сейчас идешь в бар и берешь два коньяка. Выпиваешь один, потом берешь двести "Ахашени". Тут появляюсь я. Ты пьешь коньяк, а я сухое. Потом мы пойдем на танцы, где ты активно охмуряешь двадцатилетних девчонок, а я - седых представительных мужчин. После чего дверь нашего номера закрывается, о дальнейшем широкая публика осведомлена не будет. Все, Севушка, иди. Дай твоей будущей жене пореветь в свое удовольствие. Иди. И мы отдохнули. В полный рост. Две пухленькие москвички были уверены, что имеют дело с профессиональным танцором, зачинателем нового стиля и "снежным барсом" одновременно. А уж когда Игорь, известный в свое время в питерской тусовке музыкант, перебравшийся сюда на заработки, да так и а слова помнит только его земляк и давний приятель...Короче на следующий день мы никуда не пошли. * * * После жандарма первым пошел Серега. Hе успел он пройти и полверевки, как огромная черная туча накрыла Ушбу вместе с нами, нашими веревками, железками и прочими прибамбасами. Пошел снег и началась гроза. Мы кое как уселись у жандарма, накрылись полиэтиленом и стали ждать. Через три часа стало ясно, что ждать нам больше нечего. Если верить описанию, то с левой стороны гребня, метрах в тридцати, должна быть площадка. Hочевки кого-то. Кто-то из ветеранов движения году эдак в тридцать не помню каком на ней несколько дней непогоду в компании с воспалением легких пережидал. Мы закрепили веревку и отправили Серегу исследовать окрестности. Через пятнадцать минут он стоял на площадке, еще через десять к нему присоединились остальные. Мы сидели по углам и по очереди держали скоровар на горелке. Когда он закипел и был отправлен доходить в спальник, я с сигаретой высунулся на улицу. Там творилось черт-те что. Сразу захотелось подумать о том, что там, несколькими километрами ниже и несколькими тысячами километров дальше светит солнце и красная машина плавно и привычно входит в поворот. За окном проносятся пальмы, а из колонок звучит совсем не подходящая к обстановке песня В такую погоду не выйдешь из дома или из дома уйдешь навсегда. |
|
|