"Томаш Колодзейчак. Цвета штандартов (Цвета штандартов #1)" - читать интересную книгу автора

газом. "Смесь аммиака и гелия", - тут же известили автоматы. Клейн
перенастроил фильтры очков шлема и постепенно стал различать окружающие
предметы. Гарбих стоял как каменный истукан, а минуту спустя Клейн услышал
в микронаушниках его тихий шепот:
- О Боже! Боже, это же люди...
В тот момент, когда Гарбих произнес эти слова, глаза Клейна
окончательно пробили тьму. Два исследовательских автомата медленно ползли
вдоль "витрин" в стенах, "витрин", заполненных прозрачной жидкостью. И в
этих "витринах"...
Плотно притиснутые друг к другу, стояли десятки человеческих тел.
Странных, деформированных, перекрученных, с оскальпированными головами,
ампутированными конечностями, вырванными ноздрями и свернутыми челюстями,
кожей, снятой в некоторых местах так, что были видны мышцы. На каждом из
тел мерно пульсировали темные, овальные утолщения. И неожиданно Клейн
понял: эти искореженные люди жили, их широко раскрытые глаза пытались
пронзить слой жидкости и заполняющий кабину мрак. Они на него _смотрели_!




ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



1


- Прошу внимания. - Рядом с головой каждого пассажира расцвело
изображение яркой бабочки. - Через пять минут прибываем на остановку.
Стоянка - три минуты. До встречи в вагонах линии "Лепидоптер".
Бабочки затрепыхали желто-зелеными крылышками и растаяли, оставив
угасающую в воздухе светлую полоску и тонкий аромат цветов. Даниель
Бондари улыбнулся. Желто-зеленые бабочки и аромат цветов встречали его
всегда при возвращении домой. Он поднялся с кресла, машинально разгладил
черную блестящую форму, а когда капсула остановилась и раскрыла двери, он
вместе с другими пассажирами вышел на перрон.
Родительский дом стоял на окраине городка, носившего звучное название
Переландра. Небольшое строение с белыми стенами и плоской крышей, покрытой
черепицами фотоколлекторов. По углам - мачты с турбинами ветряков. Даниель
помнил те времена, когда вокруг дома росли яркие цветы, мама создавала
удивительные композиции из земных и гладианских растений. После гибели
отца мама перестала заниматься цветами. С каждым днем она становилась все
тише и как бы меньше. Домашний аппарат автомеда, который Даниель
просматривал при каждом посещении, неизменно извещал, что мать не больна.
И тем не менее - Даниель знал это - ее здоровье постоянно уходило.
Вероятнее всего, ей не терпелось как можно скорее встретиться с отцом.
Даниель был единственной причиной ее существования, удерживал ее в жизни,
словно стальная булавка - бабочку в музейной витрине. Когда Даниель после
первых семи лет армейской службы был переведен на штабную работу, мать
решила, что теперь ему уже ничто не угрожает и можно уже не нянчить своего