"В.Коломеец. Критическая масса (Журнал "Знание - сила", 1989, N 8)" - читать интересную книгу автора

отменив нелепость, окружившую его.
- Коротышка... - позвал брат. - Мы пока ничего не выяснили, но город
эвакуируется. Потерпи...
Он замычал в ответ, сдавливая ладонями грудную клетку, потому что не
знал, что именно терпеть, когда все так нестерпимо, даже голос брата,
сказавший: "Потерпи!.."
Потом он кричал что-то через забор.
Потом на нем сгорела вся одежда, и не было у него даже испуга.
А еще позднее была попытка выйти через горящий дом, но дом рухнул, и
он, страшный и голый, залез на забор, чтобы потрясенно увидеть все...
Город пустел, покрываясь безжизненными клубами выхлопных газов, а улицы
заполняли люди в фантастических защитных костюмах. Они хлопотали над
приборами, осторожно прячась за углами домов. Прячась от него! И солнце
равнодушно светило на эту картину...
Он спрыгнул с забора и пошел по улицам, не понимая своей наготы. От
него разбегались защитные костюмы, что-то говорил, кричал голос брата. А
там, где он проходил, дымилась трава на аккуратных газончиках, которыми
так восхищались гости городка...
Он медленно прошел город насквозь и очутился у подножия холма, откуда и
начал свой уже спокойный путь к его вершине.
"Почему они не стреляют?" - с мимолетным любопытством подумал он, и его
мысли вновь вернулись к тому, ради чего случилась эта поездка в родной
дом. Все-таки не только для сладких воспоминаний отложил он все срочные
дела. Что-то иное потянуло, привело сюда и бросило... Что?
Они делали бомбу и хотели овладеть всем на свете, держа в секрете
великое, конечно, открытие. Открытие в руки не давалось. Ядерная война в
грезах представлялась самой интересной войной на свете. Жестокость не
называли жестокостью, она была игрой, обычной детской игрой без правил и
последствий. А вот сейчас появилась робкая уверенность: началось все
именно тогда. Игра не закончилась вместе с юностью - она сменила игроков,
он стал чьим-то партнером и проиграл.
"Интересно, я уже поседел или нет - вдруг коротко щипнуло слезой глаза.
Слезой в сотни рентген. Или уже в тысячи?
- Внимание! - завопил с неба голос, подвешенный к вертолету. Голос
подкрался незаметно. - Одно уточнение, дружище! Вам нужно взять влево!
Запоминайте: влево! И ни в коем случае не останавливайтесь! Сейчас вам
сбросят еду и воду! Мы продолжаем работать! Кстати, вас снимают на пленку!
Крепитесь! Но, ради бога, только влево!..
Свистнула турбина, и легкая машина, бросив тень на его пути, ушла вбок.
Улетел и голос, так и не сказав чего-то главного...
Вслед вертолету смотреть не хотелось. Вода и еда. Вода станет паром, а
еда - углями. А почему влево? Они хотят увести его в пустыню? Дурачье...
Надеются, видимо, вскрыть его труп и что-то понять. Дурачье.
Он понял, что факт скорой смерти стал для него бесспорным, и даже
ощутил превосходство над суетливыми потными парнями там, внизу, у экранов
мониторов и осциллографов. Они в растерянности, потому что недодумались
еще до исхода... А рентгены растут, и его путь отмечает не просто
почерневшая, а горящая трава...
Значит, им всем нужно, чтобы влево... Там его взбесившийся организм
испустит критические нейтроны, и будет взрыв. Пустыня превратится в