"Александр Колпаков. Гриада" - читать интересную книгу автора

место. Не выпуская Лидиной руки, я опрометью пустился бежать через
поле космодрома. От стремительного бега мы оба прерывисто дышали и не
могли вымолвить не слова. У корабля нас остановил дежурный, преградив
дорогу Лиде. Тревожно прогудела стартовая сирена. Тогда Лида
приблизила свое лицо к моему.
- До свидания... Мой дорогой!..
"Почему "до свидания", когда "прощай"? - удивился я. - Ведь ее не
будет в живых, когда мы вернемся!" Потом уже, не думая ни о чем,
прильнул губами к ее теплой ладони.
К нам быстро подошел начальник Космоцентра и легко дотронулся до
моего плеча:
- Пора, Виктор! Сейчас дадут третий сигнал. Прощай! И он крепко
обнял меня.
Со звоном лязгнул автоматический люк, закрывшись за мной. Все
кончено...
Академик ожидал меня в шлюзовом отсеке. На его лице было
беспокойство.
- Ты неаккуратен! - только и сказал он. Еще минута, и мне в
одиночку пришлось бы лететь на Луну...
Он с силой потащил меня к противоперегрузочному креслу, ибо в
третий и последний раз мощно загудела стартовая сирена-автомат.
Я хотел ответить академику, но в радиотелефоне раздался голос
пилота:
- Готовы?
- Да, да, - торопливо ответил Самойлов.
- Готов! - крикнул я.
Дрогнула и понеслась вниз Земля. На экране стереотелевизора она
вскоре приняла отчетливо сферическую форму, только не выпуклую, а
вогнутую. Все предметы на ней получили неясные, расплывчатые
очертания. Одновременно краем глаза я следил за экраном инверсного
проектора, преобразующего импульсы мощных радиолокаторов наземных
станций управления. На экране было видно, как наша лунная ракета
серебристо-голубой молнией скользнула по вечереющему небу Земли. Вот
она заметна уже в виде туманной звездочки: ее обшивка раскалилась
вследствие трения о воздух. Через несколько секунд звездочка померкла.
Астролет вырвался за пределы атмосферы, стал быстро охлаждаться и
меркнуть.
Мерно гудел атомный жидкостно-реактивный двигатель. Его гул
насыщался все более мощными басовитыми нотами, словно торжествуя
победу над косной силой земного тяготения. Свинцовая тяжесть
навалилась на плечи, вдавила в сиденье. Ни вздохнуть, ни пошевелить
рукой...
Я осторожно посмотрел на Самойлова. Академик почти лежал в
соседнем кресле и, полузакрыв глаза, наблюдал за мной. Его надутое
лицо показалось мне смешным. Насколько это было возможно, я постарался
принять необходимое (защитное, как говорят астронавты) положение и
смог, наконец, вздохнуть воздух. Спустя две минуты перегрузка исчезла:
ракета перешла на инерциальный полет, достигнув первой космической
скорости.
- Слишком поспешно делаете выводы, - заметил я, продолжая