"Александр Колпаков. Гриада" - читать интересную книгу автора

Вселенной. Для него не страшны звездные температуры, так как он
плавится лишь при двенадцати миллионах градусов. В нейтронитном
скафандре можно жить на Солнце! Нейтронитная броня астролета
выдерживает удар даже крупных метеоров, не пропускает самых мощных
космических излучений.
Это же замечательно! Надеюсь, для нас изготовлены нейтронитные
скафандры?
- К сожалению, нет, - ответил академик. - За десять последних лет
вся атомная промышленность Восточного полушария при полном напряжении
мощностей смогла синтезировать лишь семнадцать тысяч кубиков
нейтронита, так как его производство чрезвычайно сложно и энергоемко.
Этого количества едва хватило на постройку "Урании". Будем надеяться,
что к моменту нашего возвращения нейтронит будет добываться так-же
легко, как и титан.
- Семнадцать тысяч кубических сантиметров нейтронита - это
примерно два ведра, если, конечно, можно было бы налить его в ведра.
Хватило ли этого количества на обшивку корпуса ракеты? - усомнился я.
- Вполне достаточно. И даже осталось для покрытия внутренних
поверхностей гравитонного реактора, квантового преобразователя и
канала дюзы. Ведь толщина нейтронитной обшивки "Урании" невероятно
мала: всего одна сотая доля миллиметра.
Я бегло прикинул в уме: если один кубик нейтронита весит четыре
тонны, то "два ведра" - шестьдесят четыре тысячи тонн. Вес двух
крупных океанских судов, вместившийся в тончайшей пленке, которая
покрывает ракету!
Запасы гравитонного топлива составляли около восемнадцати тысяч
тонн. На долю механизмов, приборов, деталей и конструкции приходилось
всего сто тонн веса, так как они были изготовлены из сверхлегких и в
то же время сверхпрочных сплавов.
- По расчетам Академии Тяготения, - сказал Самойлов, - запаса
гравитонов хватит на десятикратный разгон корабля до скорости света и
на обратное торможение до обычной скорости, равной пятидесяти
километров в секунду. Фотонная ракета должна быть длиной от Москвы до
Нью-Йорка, чтобы заменить нашу "Уранию".
- Так мы можем на ней лететь хоть до края Вселенной! - воскликнул
я.
- И даже дальше, - пошутил академик.

Месяц, отведенный для ознакомления с "Уранией", пролетел
незаметно. Академик весь этот месяц провел в бесконечных научных
совещаниях, обсуждая с провожающими нас учеными, астрономами,
конструкторами и инженерами детали полета к центру Галактики, режимы
ускорений и замедлений, способы ориентировки и нахождения обратной
дороги к Солнцу. Его постоянно окружали математики и программисты,
переводившие решения ученых в строгие цифры программ-команд для
электронных машин и роботов. Я изучал внутреннее устройство астролета,
приборы управления и функции роботов. В этом чудесном корабле все было
так необычно и интересно, что я уже ни о чем не жалел. Особенно
полюбился мне небольшой уютный салон, служивший одновременно и
столовой и спальней. Одна из стен салона напоминала пчелиные соты: в