"Александр Колпаков. Гриада" - читать интересную книгу автора

Над диспетчерской башней вспыхивает огромный красный шар - сигнал
старта. Одновременно на экране возникает лицо главного диспетчера.
- Старт!
Корпус астролета содрогнулся. Громоподобно заревели сверхмощные
двигатели стартовых тележек. Говорящий автомат монотонным железным
голосом начал отсчитывать ускорение:
"Двадцать метров в секунду за секунду... тридцать метров...
восемьдесят..."
Рев стартовых двигателей достиг наивысшего напряжения и резко
оборвался. Мы отчетливо увидели, как разгонные тележки срываются с
края выходной секции эстакады и, кувыркаясь, беспорядочно падают в
глубокие ущелья и пропасти южного склона Апеннин. Они сделали свое
дело. Вихрем пронеслись под нами котловины лунных цирков, стремительно
уменьшаясь с каждой секундой.
Снова возникло лицо диспетчера.
- Переключение! - прокричал он. Это значит, что пора включать
гравитонный прожектор. - Прощайте, друзья! Счастливого пути!
Только теперь я ощутил величие минуты. Первая гравитонная ракета
уходит в бесконечность. Вот также волновались, должно быть, первые
звездоплаватели двести лет тому назад. В памяти всплывает Центральный
космодром Титана, крупнейшего спутника Сатурна, колоссальный обелиск,
круто вонзающийся в синее небо Сатурновой Луны, и золотые буквы на
нем, скупо и строго возвещающие всем будущим поколениям:
"В две тысячи шестидесятом году отсюда стартовала к Альфе Центавра
первая в истории человечества межзвездная эскадра "Циолковский". И
дальше - славные имена первых звездоплавателей, из которых я помню
лишь одно имя: Иван Руссов.
Я осторожно потянул рубильник на себя, и стрелка акцелерографа
качнулась вправо. Меня тотчас вдавило в кресло, перехватило дыхание,
мертвенный холодок разлился по лицу. Кровь отлила к затылку, губы
мгновенно пересохли. Впрочем, это были давно знакомые мне
физиологические симптомы при перегрузке.
"Девяносто метров в секунду за секунду... сто двадцать метров ..."
- бесстрастно отсчитывал автомат.
Самойлов страдальчески морщился: вероятно, ему приходилось тяжелее
чем мне. Все-таки я привык к перегрузкам. А Самойлов, насколько мне
было известно, участвовал всего лишь в двух-трех экспедициях на
заурановые планеты.
- Как там сейчас, на Луне? - обратился я к академику спустя
некоторое время.
Петр Михайлович загадочно усмехнулся и стал настраивать
инверсионный проектор. На продолговатом экране возник лунный шар,
окутанный пыльным мерцающим облаком.
- Что это за туман вокруг Луны? - поразился Я.
Поразмыслив, ученый неуверенно проговорил:
- Вероятно, вихри "Урании" подняли на Луне пыльные бури...
Он оказался прав. Через некоторое время нас нащупал Памирский
радиоцентр Земли. Молодой оператор радиоцентра восторженно передавал
по мировой радиосети: "В северном полушарии Луны происходят
грандиозные явления: бушуют пыльные смерчи невиданной силы!