"Александр Колпаков. Отступившие в океан" - читать интересную книгу автора

ее в скрытой симпатии к Вахнину.
- Может быть.
- Что ж, давно пора, - натянуто улыбнулся Митя. - Только в это трудно
поверить. Ты же ледышка. Да скорее океан выйдет из берегов, горы уйдут под
землю, Гриша превратится в кашалота, а я в балерину...
Валентина смерила Митю уничтожающим взглядом. Чтобы скрыть смущение,
тот неожиданно закатил глаза и пропел на восточный манер: "Нет на земле
любви, о поэт. Все святое навсегда покинуло этот мир. В песнях человека
больше никогда не засверкает яркий свет, подобный блеску Млечного Пути перед
рассветом"...
- Ну ладно, остановись, - опять оборвала его Валентина и начала
рассказывать о решении Солохина заморозить опыты по управлению нервными
рефлексами крабов. Она говорила страстно, быстро, проглатывая окончания
фраз.
- Умная ты девушка, - покровительственно усмехнулся Митя, - а не
поняла, что к чему. Дело не в самом Солохине. В его научной базе. Думаешь,
он силен в адаптации и нервных рефлексах? Лет десять - пятнадцать назад,
когда мы еще играли в разбойников и индейцев, Солохин что-то там сделал в
палеозоологии. Получил кандидата. И с тех пор подвизается в...
руководстве... Сидит себе направляет науку. И возможно, не заметил, что
палеозоология, как и биология вообще, - давно не та. Тут и код
наследственности, и молекулярная структура ДНК, вероятность, информация и
биокибернетика. Сплошная математика! Учиться ведь заново надо. Но кому
хочется на старости лет?.. Вот он и темнит, запутывает. Главное - не
показать виду, что отстал, обленился.
- Ну, ты свиреп, Волков, - усмехнулся Гриша. - И мне сдается, сам
впадаешь в крайность.
Они ожесточенно заспорили и не заметили, как океан потемнел. В борт
начала бить крутая волна с белыми гребнями. С севера пришли свинцово-черные
тучи.
- Будет шторм, - сказал Папин, поглядев на небо.
- Не было печали, - с досадой отозвался Гриша.
- Это не опасно? - спросила Валентина, прислушиваясь к шуму ветра.
- Ничуть, - заявил Гриша. - "Кашалоту" шторм не помеха. В случае чего
уйдем в глубину.
Спустя два часа ветер достиг штормовой силы. Вахнин озабоченно слушал
двигатель. Судно с трудом преодолевало волну и ветер.
- Погружаться надо, - заметил Волков.
- Да, пожалуйста, - с мольбой сказала Валентина. Ее бледное лицо яснее
всяких слов говорило о том, что ее укачало.
- Глубина-то хорошо, конечно, - виновато поглядел па нее Гриша, - но
"Кашалот" не может там держаться больше двух часов. Да и ползет под водой,
как черепаха.
- Так что же делать?
- Ничего. Перейдем на режим поплавка. Час в глубине, потом на
поверхность. Глоток воздуха в баллоны - и снова под воду.
- Давай, как лучше, - раздраженно сказал Митя. - Вижу, твой "Кашалот"
не лучше топора. А еще хвастался.
Остаток дня прошел в бесплодных попытках приблизиться к атоллу.
"Кашалот" то погружался в глубину и медленно полз под водой, то,