"Василий Колташов. Статьи 2008-09 гг.на Рабкор.ру " - читать интересную книгу автора

страны хозяйственной периферии начали создавать собственную индустрию. Связь
их с бывшими метрополиями нарушилась или изменилась. Новые государства
продолжали поставлять сырье (становившееся нередко дороже), но часть
внутреннего спроса на промышленные товары они стали удовлетворять
самостоятельно либо за счет товаров из таких же стран, нередко из СССР.
Росло и международное разделение труда.
Государственная политика монетарного подержания роста спроса в "старых
индустриальных странах" оборачивалась повышением инфляции и бюджетных
дефицитов. Норма прибыли в компаниях снижалась, налоговое бремя казалось все
тяжелее. Перенакопленные капиталы некуда было инвестировать: рабочая сила в
Западной Европе и Северной Америке была дорогой, а потребительский рынок -
насыщен. Борьба колоний и экономическая политика новых наций также не
благоприятствовали росту экономик "первого мира". Поднимая покупательную
способность потребителей, правительства стран центра поддерживали
производство не только у себя. Принятая капиталом от безысходности,
кейнсианская политика становилась обузой.
Рост доходов населения не стимулировал повышение национального
производства, а наоборот, обесценивал национальные валюты. Кризис мировой
валютно-финансовой системы 1960-х годов перешел в общеэкономическую
дестабилизацию 1970-х годов. Еще более осложнил ситуацию резкий рост цен на
нефть в 1973 году. Производство в "первом мире" падало, росла безработица,
деньги стремительно обесценивались. Неудивительно, что кейнсианские методы
подверглись жесткой критике экономистов, во главе которых оказался
американец Милтон Фридман, один из основоположников неолиберализма. На смену
потерявшему эффективность кейнсианству пришел монетаризм.
Безысходность кейнсианства для 1949-1968 годов состояла в том, что
европейские и американские рабочие стали основными потребителями на рынке.
Они не только производили большую часть промышленных товаров в мире, но и
были их покупателями. Большой интерес США в послевоенном оживлении экономики
Европы состоял не столько в страхе перед коммунизмом, сколько в
необходимости открытия новых рынков. С "красной угрозой" в Европе вполне
справлялись умеренные правительства за счет сотрудничества самих компартий,
отнюдь не стремившихся к взятию власти в благоприятных условиях, а
ориентировавшихся на укрепление демократии.
Капитализм нашел выход из кризиса 1970-х годов, который советские
идеологи называли "третьим этапом общего кризиса капитализма": вместо
четвертого этапа общего кризиса капитализма наступила его продолжительная
стабилизация. Механическая арифметика не сработала, капитализм изменил
модель и продолжил развитие. Доминировавшие в 1950-1960-х годах идеи Кейнса
понемногу трансформировались в тень, а потом и вышли из употребления. За
тридцать лет неолиберализма сырьевая периферия мира превратилась в
индустриальную, а сотни миллионов сельских жителей - в промышленных рабочих,
бесправных и низкооплачиваемых.
Корпорации закрывали фабрики в "первом мире" и открывали их в новых
индустриальных странах, бывших колониях, так и не сумевших порвать с
зависимостью от мировых монополий. Правительства суверенных государств
"третьего мира" изо всех сил помогали капиталу получать огромные прибыли за
счет сверхэксплуатации рабочих периферии. Обилие дешевой рабочей силы
создавало иллюзию бесконечности подъема. Однако неолиберальная экономика
имела ахиллесову пяту: ее слабым местом были потребители производимых