"Александр Колотило. Афганистан идет за нами вслед " - читать интересную книгу автора

всех остальных - интернациональная помощь: аллеи дружбы, заложенные на
субботниках, женщины-роженицы, доставленные на броне боевых машин в
госпиталь, детишки, ухватившиеся в благодарном порыве смуглыми руками за шеи
солдат и офицеров, тянущиеся для поцелуя...
Мог отказаться, но не сделал этого. И никто не отказался из них,
первых...
Степанов с первых дней возненавидел ставшие расхожими слова:
"интернационалист", "афганец", "духи", "Лошкаревка"... "Душаманы" - ладно
еще. Сами афганцы их так называют. А все остальное... Слово "афганец"
означает настоящего, коренного жителя этой страны. А в "интернационалисте"
чудилось что-то бесполое и фальшивое. Есть только два понятия - военная
присяга и воинский долг. И точка, именно они: и стоят многим жизни...

7.

Утро было солнечным и ласковым. В Кабуле уже почти не стреляли - мятеж
шел на убыль. Через два-три дня полностью возобновится обычная мирная жизнь
афганской столицы. Откроются дуканы. Чумазые, полураздетые вездесущие
мальчишки стайками будут налетать на остановившиеся в городе советские
машины, просить сигареты, предлагать какой-нибудь свой немудреный товар.
День ото дня станет все теплее и теплее. Скоро кое-где ненадолго пробьется
маленькими островками изумрудная зелень пока еще нежной верблюжьей колючей,
на аэродроме зацветут дикие тюльпаны... Но ничего этого уже не увидит
гвардии старший лейтенант воздушно-десантных войск Алексей Медведь. Его не
будет. Никогда не увидит Алексея и сын Витюшка, родившийся за девятнадцать
дней до гибели отца. Пять дней назад Алешка вернулся из Витебска. Летал
забирать жену со вторым сыном из роддома. Вернулся в Кабул счастливый,
привез всем посылки. В том числе и Степанову.
- Не волнуйся, все у тебя дома в порядке. Маша подросла. А с Линой и
Ольгой Давыдовой мы ездили в роддом забирать моих. Все нас ждут, передают
приветы, все спрашивают - когда выведут... - рассказывал Степанову Медведь.
И вот теперь горе в семье Медведя поселится в первые же дни жизни
Витюшки... Когда ребенку пойдет третий год, он все чаще начнет спрашивать
маму об отце. А та, пряча слезы, станет в который раз объяснять, что
Витюшкин папа офицер и служит далеко-далеко. "А кто это? - спросит
мальчишечка. - Как солдат? У него есть погоны?"
- Конечно, Витюш, конечно. У него на погонах звездочки... были...
Смотри вот... на фотографии...
И однажды в трамвае ребенок увидит дядю милиционера со звездочками.
Такими точно, как на фотографии у папы. Он потянется к погону, чтобы
потрогать пальчиком звездочку:
- Мама, смотри...
- Женщина, следите за ребенком, - обернется недовольный офицер.
Испуганный Витюшка увидит, как по лицу матери потекут слезы, а затем
задохнется в ее объятьях. И только чужой рыдающий голос будет биться,
рваться в неудержном плаче:
"Нет у тебя папы... Нет, сыночек... Папа убит... Убит в Аф... Афгани...
стане... Господи... да как же это... да за что..."
И маленькое детское сердечко все поймет. Но не успокоится. Мальчик
будет искать себе папу. На чьей-то свадьбе ему очень понравится цыган. Тот