"Александр Колотило. Афганистан идет за нами вслед " - читать интересную книгу автора

один-одинешенек в грузовой кабине. Даже борттехника, и того не видно.
"Неужели все выпрыгнули? Только я остался?.. Как это случилось? Что со
мной происходит? Надо прыгать, надо..." По привычке тянулся правой рукой к
лямке с вытяжным кольцом и не находил ее. "Господи, да где же она... где?"
Степанов повернул голову влево, посмотрел на грудь - не было ни лямки,
ни кольца. "Черт, я забыл надеть парашют... - подумал с ужасом. - Что же
делать?.. Как это я... Ведь у меня был парашют... Куда же он делся?"
Горное плато должно было уже кончиться. Но нет, оно еще видно в рампу.
"Тут невысоко, я легкий... А если прыгнуть без парашюта?.." Страха больше не
было. И Алексей бросился в рампу. Он попал на самый склон начинавшейся у
края плато горы... Приземлился легко-легко. Как пушинка. "Успел!.." -
радовался Степанов.
Дальше он ничего не помнил. Очнулся на каком-то ромашковом поле.
Алексей сидел в яме, скорее всего, в воронке. Вокруг были ромашки. Большие
такие... Стебли высотой по пояс. Кажется, был вечер. Теплый, летний. Солнцу
еще заходить рано, но его Алексей почему-то не видел на безоблачном небе.
"Затмение", - догадался наконец. Как на искусно сделанных фотографиях, небо
было затемнено. И вдруг с него посыпались парашютисты. Чьи они, Степанов не
знал. Но в одном не было сомнения - не наши. Десантники быстро снижались.
Огромные купола, неправдоподобно длинные стропы... А люди были какими-то
крошечными. Сначала. Потом они вдруг начали вырастать прямо на глазах. В
руках Алексей сжимал автомат. "Надо стрелять, пока они в воздухе. Если
приземлятся, в этих высоких ромашках никого потом не увидишь". Он не думал о
том, что один, что себя обнаружит первыми очередями и его могут убить...
Мыслей о том, чтобы спрятаться, пересидеть в воронке и остаться незамеченным
не было. Он должен стрелять, пока эти... еще в воздухе...
Степанов вскинул автомат, нажал на спусковой крючок. Выстрелов не
было... Изо всех сил надавил на спуск. Крючок подался легко и мягко, словно
он не стальной, а резиновый... Автомат отказал. Страх вошел в сознание,
леденящими пальцами коснулся самого сердца. Не слушались ни руки, ни ноги.
Превозмогая оцепенение, неимоверным усилием отстегнул магазин. Со звоном
выскочила подающая пружина, посыпались патроны на дно воронки... Кинулся их
собирать и вдруг изумленно застыл: гильзы были не цилиндрические, а
ребристые, прямоугольные. Таких еще Алексей не видел. "Все... - подумал
обреченно. - Они уже приземлились..."
Было страшно. Невыносимо страшно и больно. Степанов не сделал чего-то
важного, главного...
Он рывком повернулся на бок и проснулся. Светало. На душе было тяжело,
сердце ныло...
"У человечества двести с лишним видов шизофрении... А может, две
тысячи?.. - Степанов не мог точно вспомнить слова родственника, работавшего
врачом в районной больнице. - Видно, Афганистан - настоящая шизофрения.
Наверное, самая последняя ее разновидность и самая неизлечимая..."
Ему вспомнился эпиграф из книги, прочитанной недавно: "У собаки нет
одного уха... Страшное открытие... Трехногий, я хочу уйти отсюда!.."
"Любая война - это шизофрения, - продолжал размышлять Алексей, - а эта,
афганская, в особенности..."


Глава четвертая