"Виктор Колупаев. Вдохновение" - читать интересную книгу автора

- Странно, - задумчиво сказал Самарин и смешно задвигал козлиной
бородкой.
Художник Петровский все время стоял молча, но по его лицу было видно,
что он хочет что-то сказать. Юрий Иванович кивнул ему, и тот,
откашлявшись, спросил:
- Вы ведь знаете, что ваша техника не блестяща?
- Но ведь я только любитель.
- Ну да не в этом дело. Я хотел спросить, где вы откопали сюжет своего
полотна?
- Мне его не пришлось откапывать. Он у меня уже двадцать восемь лет.
Все никак не мог собраться. Думал, что уж никогда не напишу.
- Вы сказали: двадцать восемь? Но ведь это было всего пятнадцать лет
назад.
Юрий Иванович рассмеялся:
- Да нет же. Это было в сорок третьем, в Кангалассах.
- Невероятно. Я точно знаю, что это было в Ташкенте, в пятьдесят пятом.
- Вы, наверное, говорите о чем-то другом.
- Я говорю о полотне, которое называется "Вдохновение". - Он расстегнул
рукав рубашки и закатал его до локтя. - Вот чем мне пришлось заплатить за
это вдохновение. - Его рука от локтя до запястья была обезображена шрамом.
- Но я не жалею, - улыбнулся Петровский. - За это можно было отдать и
жизнь.
- За что за это? - спросил Катков.
- За вдохновение, - ответил Петровский.
- И все равно я не могу поверить, что вы никогда не были в студии
Броховского, - сказал, прощаясь, Самарин. - Простое совпадение здесь
невозможно.
Катков еще с полчаса побродил по залу, подолгу задерживаясь возле
некоторых картин. Многое ему нравилось. И только несколько бодряческих,
скорее похожих на рекламы, картин вызвали у него недоуменную улыбку. Все в
них было напоказ, неестественно легко и неправдоподобно.
Его все-таки тянуло к своей картине. И он снова подошел к ней.
На картине был изображен обрывистый берег с широкими деревянными
мостками, по которым несколько ребят цепочкой катили тачки с углем. Возле
берега стояла широкая деревянная баржа. В ее необъятное нутро они
сбрасывали уголь из тачек и возвращались назад на берег.
...Да. Все было действительно так. Небольшой поселок Кангалассы в
двадцати километрах от Якутска вниз по Лене; горы угля на берегу, черные
от угольной пыли тела, горячее якутское солнце и проливные дожди,
четырнадцать ребят и усталость, усталость, усталость...
Они приехали сюда с гитарой и мандолиной, чтобы по вечерам сидеть у
костра и петь. Вначале у них еще было свободное время, но все тело так
уставало за день, что руки отказывались держать гриф. Поскорее смыть с
себя грязь и уголь, поесть, блаженно растянуться в палатке во весь рост,
немного поговорить, пошутить над нерасторопным Алехой Бирюковым и заснуть.
А утром голос Потапыча: "Хлопцы! Уголек ждет!" Никто не знал, когда он
умудрялся спать. Это был семижильный старик, всюду и все успевавший
делать. Он наращивал деревянные съезды с кучи угля, варил картошку,
разжигал костер, нагружал тачки ведерной лопатой. И все время
приговаривал: "Уголек-то ждет, хлопцы".