"Виктор Колупаев. Газетный киоск" - читать интересную книгу автора

институтского товарища. Он выслушал меня молча и сказал:
- Подумать только. Вчера она была такая веселая. - И добавил: - Ты
хорошо сделал, что сказал мне. Все будет сделано. Вашу же секцию и пошлем
первой.
Я вошел вместе с ним в помещение, где работали радиофизики-почвенники,
и сел на первый же попавшийся стул. Мой товарищ о чем-то пошептался с
председателем секции, и тот, дождавшись, когда выступающий закончит свой
доклад, объявил всем:
- Товарищи! В городе произошел несчастный случай. Требуется кожа для
пересадки. Я думаю, мы сделаем перерыв и все вместе пойдем в клинику. Это
недалеко, всего два квартала... Девушка может умереть.
В клинику отдельными группами и через определенные интервалы пришла вся
конференция.
Около часу дня меня все-таки впустили в палату, где находилась Катя.
Белая подушка, белая простыня поверх тела и моток бинтов вместо лица.
Только черные кружочки глаз с обожженными ресницами да чуть обозначенные
губы. Я присел на табурет рядом с кроватью. Катя смотрела на меня
неподвижно, не мигая. А я не знал, что сказать ей сейчас. Все слова
застряли у меня в горле. Я бы только погладил ее по щеке и волосам, но
этого нельзя было делать. Я просто кивнул ей и попытался бодро улыбнуться.
Не знаю, что она прочла в моей улыбке, но губы ее слегка шевельнулись, и
по их движению я понял, что она сказала:
- Щеки почернеют, любить не будешь...
- Буду, буду, - сказал я. - Катя, я увезу тебя из Усть-Манска. А летом
мы поедем в Васюганские болота кормить комаров.
Меня вывели из палаты. Кате снова стало хуже.
- Вы здесь ничем не можете помочь, - сказали мне. - Идите в гостиницу.
Зайдите к Кате на работу, сообщите, что случилось. Ну, в общем, делайте
что-нибудь, действуйте. Завтра утром можете приходить.
Я вышел на проспект и пошел по нему вниз.



6

Я был в состоянии какого-то душевного оцепенения, в голове не было ни
одной мысли. Даже мороз не действовал на меня. Так я дошел до Катиного
газетного киоска и вспомнил, что ключ от него лежит у меня в кармане. Я
открыл замок, зашел внутрь и включил свет. Газета лежала четвертой
страницей кверху. Я сразу нашел небольшую заметку в отделе происшествий. В
ней говорилось, что вчера в десять часов утра из-за плохой электропроводки
возник пожар в детдоме по улице Вершинина. При спасении детей погибла
Екатерина Смирнова.
Катя Смирнова. Я даже не знал, что ее фамилия Смирнова. Просто
Катя-Катюша.
В газете была написана неправда! Ведь она не погибла при спасении
детей. Она жива!
Я случайно взглянул на скомканный лист газеты, лежавший рядом, и
вспомнил, что, когда утром я зашел к Кате в киоск, она смяла газету,
взглянула на ту, что сейчас лежала передо мной, и только после этого