"Виктор Колупаев. Газетный киоск" - читать интересную книгу автора

а Гошка, наш руководитель, начинал орать песни. Ему предлагали заткнуться,
катиться подальше, показывали кулаки, а он все пел, выплевывая из горла
везде проникающий гнус, и называл нас "манной кашей". Но "манной кашей"
нас не проймешь. А вот песнопений его никто вынести не мог. Кто-нибудь,
всхлипывая, начинал хохотать, а потом не выдерживали и остальные. И все
хохотали, хватаясь за животы.
- Спеть еще? - говорил Гошка и добавлял: - То-то же, "манная каша".
Комары все так же ели нас, а аппаратура не работала, но в нас
появлялась злость на самих себя, на свою беспомощность. И мы уже не хотели
быть "манной кашей" и не вылезали из тайги, хотя нас отзывали три раза.
Только наша аппаратура так и не заработала как следует. Это, в общем-то,
мало кого удивило. Есть электро-, магнито-, радиационная и гравиразведка.
Но мы-то хотели совсем другого. Мы хотели видеть сквозь землю, как через
прозрачное стекло. Экспедиция провалилась.
- И все равно интересно, - закончил я. - И нужно...
Мне показалось, что в ее глазах промелькнула мгновенная зависть. Ведь в
конечном итоге я что-то делал, к чему-то стремился, падал и вставал, и шел
дальше. А она, наверное, какой год сидит в этом маленьком киоске, продает
газеты и открытки, отсчитывает сдачу, видя только протянутые в окошечко
человеческие руки, и даже не пытается что-нибудь изменить в своей судьбе.
Я расправил плечи и предложил:
- Катя-Катюша, поедем с нами в экспедицию?
- Поварихой? - вполне серьезно спросила она.
- Почему именно поварихой? - смутился я.
- А кем же еще?
- Ну, например...
- Хорошо, я согласна, - сказала она.
- Правда?
- Правда. Все равно вы меня не возьмете. Вы шутите. А притом продавать
газеты тоже интересно.
- Куда уж интереснее, - с сарказмом, как мне самому казалось, сказал я.
- Так и просидишь здесь всю жизнь.
Она не обиделась, сверкнула на меня своими большими глазами, в которых
уже не было зависти, а были только смех и ирония.
- М-да, - сказал я.
Я уже окончательно согрелся, но уходить не хотелось. За все это время
никто ни разу не стукнул в окошечко. Наверное, в такой мороз никому не
хотелось покупать газеты.
Я украдкой посмотрел на Катю. Она была небольшого роста, с черными,
выбивающимися из-под шапочки волосами. И глаза у нее были черные, а щеки
немного припухлые, как будто она их слегка раздувала. На ногах у нее были
кожаные сапожки на высоких каблучках, а в углу, за столом, я заметил
валенки. Легонькое зимнее пальто с небольшим воротником было расстегнуто
до половины, и из-под него выбивался голубой пушистый шарф.
- И теперь вы снова ринулись в бой? - смеясь, спросила Катя. - Хотите
доказать, что вы были правы?
- Хочу, - ответил я.
- Ничего у вас не выйдет. И снова вас назовут беспочвенным фантазером.
- Ах, Катя-Катюша, - сказал я огорченно. - Вы-то зачем это говорите?
Ведь вы этого не можете знать наверняка. Еще неизвестно, кто...