"Нейтронный Алхимик. Конфликт" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Питер)

14

Земля.

Планета, чья экология была бесповоротно разрушена; общество, заплатившее огромную цену за свое экономическое и индустриальное превосходство в Конфедерации. Перенаселенный, древний, декадентский и внушающий уважение мир. Неоспоримое и имперское средоточие человеческого владычества.

Родная планета.

Квинн Декстер наслаждался образами, мелькавшими на голоэкранах мостика. На этот раз он мог смаковать их с неторопливой радостью. Центральный штаб стратегической обороны принял официальные и регистрационные коды их корабля. Для военных они были безобидным торговым судном, посланным правительством крохотной колонии для закупки компонентов защитного купола.

— Центр управления дал нам вектор подлета, — доложил Двайер. — Мы получили разрешение на посадку в космопорту Супра-Бразилии.

— Отлично. Ты знаешь, как туда добраться?

— Думаю, да. Они предоставили нам узкий коридор, и придется обогнуть Ореол, но с этим справлюсь.

Квинн кивнул, давая добро. Во время полета Двайер стал занозой в заднице, неимоверно затрудняя работу полетного компьютера, с которой тот прежде справлялся с безупречной эффективностью. Парень пытался показать, каким он был нужным и незаменимым. Впрочем, Квинн уже привык, что в его присутствии люди вели себя глупо. Это его развлекало.

Двайер тут же занялся общением с полетным компьютером. На экранах пульта замелькали символы и пиктограммы. Через восемь минут они запустили двигатели, ускорились до трех g и начали огибать Ореол О'Нейла со стороны Южного полюса.

— Мы сначала спустимся на планету? — спросил Двайер.

В отличие от абсолютно невозмутимого Квинна, он постепенно становился суетливым и все больше волновался.

— Вряд ли тебе захочется захватить астероид?

— Захватить? — недоуменно спросил Квинн.

— Да, чтобы принести им проповедь Брата Божьего. Ну, ты понимаешь. Как мы делали это в случае с Джесупом и тремя другими планетами.

— Нет, я так не думаю. Земля — не захолустье. Это не Нюван. Здесь нелегко будет вызвать Ночь. Планету придется разлагать изнутри, и мне помогут в этом секты. Увидев, кем я стал, они с восторгом примут мое возвращение. И тогда моей подружке Баннет придет конец. Брат Божий поймет.

— Это здорово, Квинн. Все, что ты сказал.

Пульт связи пискнул, привлекая к себе внимание. На одном из экранов появился текст. Прочитав его, Двайер встревожился еще больше.

— Черт, Квинн, ты видел это?

— Брат Божий дал мне множество даров, но телепатия к ним не относится.

— Здесь описана процедура проверки. Нам придется пройти ее после посадки. Служба безопасности Терцентрала желает убедиться, что на борту корабля нет одержимых.

— Забудь об этом.

— Квинн!

— Я надеюсь — я очень надеюсь, — что ты не будешь подвергать мои решения сомнению.

— О, черт! Конечно, Квинн. Ты босс, тебе и карты в руки.

Он старался держать себя в руках.

— Рад слышать это, Двайер.

Бразильская орбитальная башня вырастала из самого сердца Южной Америки и простиралась на пятьдесят пять тысяч километров в космос. При подлете «Дельты горы» она находилась в тени Земли и была невидима для визуальных сенсоров. Однако на других диапазонах волн — и особенно в магнитном спектре — она сияла, как небесная драгоценность, — немыслимо длинная и тонкая золотая нить, по которой с огромной скоростью проносились вверх и вниз алые точки.

Башня крепилась к двум астероидам. Супра-Бразилия служила якорем. Она располагалась на геостационарной орбите — в тридцати шести тысячах километрах над поверхностью Земли. Из этой космической глыбы добывали углерод и кремний, пошедшие на постройку башни. Второй астероид был прицеплен к вершине и действовал как противовес, обеспечивая стабильность «якоря» и уменьшая опасные гармонические вибрации, которые создавались в башне из-за движения подъемных капсул.

Поскольку Супра-Бразилия была единственной частью башни, которая на самом деле находилась на орбите, то корабли причаливали именно к ней. В отличие от всех других обитаемых астероидов, этот не вращался, и здесь не было внутренних биосферных каверн. Через центр скалы проходила башня. Основная структура имела в диаметре триста метров и представляла собой черный цилиндр. Нижние сегменты, протянувшиеся к Земле, состояли из двадцати пяти магнитных монорельсов. По ним сновали капсулы лифтов, перевозившие до десяти тысяч пассажиров и сотен тысяч тонн груза в день. Верхний сегмент тянулся к противовесу и содержал лишь один монорельс, который использовался раз в месяц для доставки инспекторов и рабочих механоидов к служебным платформам башни.

Поверхность астероида была усеяна причальными доками и прочим стандартным оборудованием космопортов. После трехсот восьмидесяти шести лет непрерывной эксплуатации и постоянного увеличения нагрузки на башню на Супра-Бразилии не осталось ни одного свободного квадратного метра.

Даже при карантине, введенном Конфедерацией, космопорт ежедневно принимал свыше шести тысяч кораблей, большинство которых прилетало с Ореола. Все они приближались к якорю с передней по ходу орбитального движения стороны, образуя ниспадающий с более высоких орбит сплошной поток разнотипных судов. От бортовых огней и вспомогательных двигателей исходили мигающие потоки света. Тот поток распадался на множество эшелонов, проходивших в километре над поверхностью и тянувшихся до самых доков. Улетавшие корабли, поднимаясь на назначенные им стартовые орбиты, образовывали такую же сияющую спираль.

«Дельта горы» вышла на предписанную трассу и, обогнув цилиндр башни, направилась к впадине, образованной заправочными баками, теплообменниками и пирамидами терморадиаторов, которые в три раза превосходили по размерам свои египетские оригиналы. Когда стыковочная колыбель опустила корабль на дно дока, по периметру стоянки зажглось ожерелье прожекторов, освещавших каждый сантиметр корпуса. В нишах стен появились фигуры в черных скафандрах. Это были охранники, готовые задержать любого человека, который попытался бы покинуть корабль нелегальным образом.

— Что теперь? — спросил Квинн.

— Служба безопасности потребует беспрепятственного доступа к бортовому компьютеру. Их специалисты проведут проверку и убедятся в отсутствии нелегально перевозимых предметов и людей. Одновременно они осмотрят помещения через внутренние сенсоры корабля. После этого нам позволят выйти из дока. Каждому из нас предложат серию тестов, включая анализ наших нейросетей. Эту проверку нам никогда не пройти. А она обязательна для команд звездолетов. Квинн, мы пропали!

— Я же сказал, что справлюсь с этим, — глухо ответил Квинн из-под надвинутого капюшона. — Что еще?

Двайер испуганно уставился на экран.

— Когда мы пройдем проверку, нас отведут в зону ожидания. В это время особый таможенный отряд обыщет корабль. Если они дадут добро, нам разрешат спуститься на Землю.

— Потрясающе.

На пульт связи пришло сообщение от службы безопасности космопорта. Это было категорическое требование предоставить им доступ к бортовому компьютеру.

— Что будем делать? — завопил Двайер. — Мы не можем улететь или отказаться. Это ловушка! Они возьмут нас штурмом! У них имеется импульсное оружие, против которого нам не устоять. Они могут вскрыть капсулу лазером и угробить нас всех декомпрессией. Или удалить часть корпуса с помощью электрических резаков…

— Это ты в ловушке, — шепотом произнес Дестер. Двайер мгновенно сменил тон.

— Квинн, ты не можешь так поступить. Я делал все, что ты просил. Абсолютно все. Я был верен тебе. Ты же знаешь, я был твоим верным последователем.

Квинн вытянул руку. Из его черного рукава появился белый палец. Двайер выставил вперед ладони, из них хлестнул огонь, направленный в фигуру в черном балахоне. Пульты на мостике замерцали сотней индикаторов. Спирали пламени, скользнув по телу Декстера, поблекли в воздухе или ушли в консоли с оборудованием.

— Ты закончил? — спросил Квинн. Двайер зарыдал.

— Ты слаб. Мне это нравится. Похоже, ты отдал все силы, служа моим целям. До скорой встречи. Я найду тебя и использую снова.

Двайер покинул свое новое тело за миг до того, как первое жало боли впилось в его позвоночник.

Едва «Дельта горы» опустилась на стоянку, команда службы безопасности, наблюдавшая за ней, почувствовала неладное. Все бортовые системы звездолета неожиданно отключились на несколько секунд. Когда дежурный офицер попытался связаться с капитаном, ответа не последовало. В космопорте объявили тревогу.

Причальный док и прилегающий к нему район изолировали от остальной территории Супра-Бразилии. На помощь дежурной смене поспешили группы захвата и команда технической поддержки. По прямым каналам связи начался обмен информацией с советом экспертов, в который входили руководители Директората внутренней безопасности Терцентрала и вооруженных сил стратегической обороны.

Через четыре минуты после стыковки клипер восстановил связь с космопортом и сообщил, что все бортовые системы функционируют нормально. Однако капитан и другие члены экипажа по-прежнему не отзывались. Совет экспертов санкционировал переход к следующему этапу операции.

В разъем на корпусе корабля вставили пуповину информационного звена. Самые мощные дешифраторы подключились к линии, взламывая коды доступа бортового компьютера звездолета. Для этого потребовалось чуть меньше тридцати секунд. Модификация процессоров и программ обслуживания основных систем корабля показала, что они были переделаны для одержимых. Одновременно с этим внутренние сенсоры начали транслировать изображение всех помещений небольшой капсулы жизнеобеспечения. Внутри звездолета никого не оказалось. Наблюдателей смутила странность, происхождение которой выяснилось позже: пол и стены мостика были забрызганы какой-то подозрительной красной жижей. Потом мимо одного из сенсоров проплыло глазное яблоко. Загадка была решена, но возник еще больший парадокс. Жидкость оказалась кровью — вероятно, несколько минут назад кто-то убил одного из членов экипажа. ДВБЦ не мог смириться с неизвестной угрозой. Если одержимые разработали новый метод атаки, его следовало изучить и найти противодействие.

От стены дока к кораблю протянули патрубок воздушного шлюза. На борт поднялись пятеро бойцов ДВБЦ, вооруженных пулеметами и химическими гранатами. В шлюзе на них налетел шквал холодного воздуха. Однако они в своих бронированных скафандрах почти не заметили этого.

Группа провела первичный обыск. Бойцы открывали все двери и шкафы, пытаясь обнаружить членов экипажа.

Никто не был найден. Бортовой компьютер утверждал, что расход воздуха прекратился полностью.

Затем на борт прибыла инженерная команда. Она начала оголять капсулу жизнеобеспечения, удаляя из нее оборудование, узлы креплений и даже настил палубы. На полную разборку корабля ушло шесть часов. Представители экспертного совета остались в пустой сфере диаметром семь метров, с остатками кабелей и шлангов, просунутых через герметичные вводы. Тщательная проверка записей полетного компьютера, оценка потребления энергии и расхода туалетной бумаги свидетельствовали о том, что на борту «Дельты горы» находились по крайней мере двое. Однако анализ ДНК крови и тканей, собранных с пола и стен мостика, показал, что они принадлежали одному человеку.

«Дельту горы» обесточили. Ее криогенные баки были опустошены. Затем корабль методично разрезали на части от корпуса капсулы до дюз термоядерного двигателя, включая все энергетические узлы. От звездолета не осталось ни одного модуля крупнее кубического метра.

Вскоре о «полете нюванских призраков» узнали репортеры газет и телевидения. Толпы их обступили вход в док, требуя, выпрашивая и выкупая информацию у каждого, кто был связан с поисковой операцией. С помощью двух судей, чьи мотивы имели явно финансовую основу, им удалось получить законный доступ к видеокамерам дока. И тогда десятки миллионов человек в аркологах Земли начали следить за расследованием служб безопасности и наблюдать за группой механоидов, которые кромсали и пилили звездолет. Все жадно ожидали захвата одержимых.

У Квинна не было причин оставаться в мертвой пустоши царства призраков дольше необходимого. Он прошел невидимым через все посты и контрольные пункты, а затем материализовался в купе первого класса лифтовой капсулы, прямо в роскошном «живом» кожаном кресле. Пока лифт спускался вниз на скорости три тысячи километров в час, Квинн сидел у панорамного окна и любовался рассветом над Южной Америкой. Орлиный профиль и дорогой деловой костюм синего цвета придавали ему образ аристократичного бизнесмена.

Последнюю четверть путешествия он потягивал Норфолкские слезы, которые стюардесса щедро подливала в его бокал, и лениво посматривал на экран телепроектора, установленный над стойкой бара. Новостные каналы Земли с азартом соперничали друг с другом, информируя зрителей о ходе поисков одержимых среди анатомированных останков «Дельты горы». Наверное, остальных пассажиров купе возмущал его презрительный хохот, но страх и отвращение землян перед культом одержимых не позволили им поинтересоваться причиной столь подозрительного веселья.

Большую часть полета Джед сидел в кают-компании «Миндори» и любовался звездами. В его жизни никогда еще не было такого счастливого времени. Звезды казались настолько прекрасными, что он мог бы смотреть на них часами. Но время от времени адов ястреб скакал через червоточину. Это тоже было возбуждающим зрелищем, хотя смотреть там было, в сущности, не на что — снаружи клубился темно-серый туман, на котором невозможно было сосредоточить взгляд. Путешествие на адовом ястребе создавало восхитительное чувство защищенности, и к нему примешивалось ожидание прибытия на Валиск. Оно никогда еще не было таким сильным.

«Я сделал это, — шептал он. — Я впервые в жизни поставил себе серьезную цель и достиг ее вопреки неприятным случайностям. Я и мои товарищи с десятка систем и планет — мы сделали это для Валиска и Киры».

Он вез с собой запись ее выступления, хотя знал все слова наизусть. Каждый раз, закрывая глаза, он видел ее улыбку, густые волосы, ниспадавшие на обнаженные плечи, и идеальный овал лица. Когда они прилетят на планету, Кира лично поздравит его. Она обязательно сделает это, потому что он лидер группы. Наверное, они будут вести беседу — ей захочется узнать, насколько трудным оказалось путешествие и как он сражался за свои идеалы. Кира будет мила и полна сочувствия — это вообще в ее характере. А затем они, возможно…

Гари и Навар, весело смеясь, вбежали в кают-компанию. Поднявшись на борт корабля, они заключили некое перемирие. Еще один хороший знак, подумал Джед. Да, ситуация постепенно улучшалась.

— Что делаешь? — спросила Гари.

Джед улыбнулся и указал на иллюминатор в бронзовой раме.

— Любуюсь звездами. А вы чем занимаетесь?

— Мы пришли поговорить с тобой. Я только что беседовала с Чои-Хо. Она сказала, что это последний прыжок перед Валиском. Еще один час, Джед, — и мы будем там!

Ее лицо сияло от восторга.

— Остался только час!

Он бросил взгляд на серый туман, клубившийся снаружи. В любую секунду адов ястреб мог вернуться в реальный космос. Ему вдруг захотелось разделить эту радость с Бет.

— Я сейчас вернусь, — сказал он девочкам. «Миндори» был переполнен. В системе Кабвы к ним присоединились еще двадцать пять полуночников. В каютах стало тесно.

Джед прошел в конец главного коридора к едва освещенной двери.

— Бет? — Джед быстро постучал и повернул дверную ручку. — Эй, малышка, мы почти прилетели. Ты можешь пропустить…

Обе кофты и шнурованные ботинки валялись на полу. Бет пошевелилась в постели, убрала тонкой рукой длинные пряди волос, упавшие на глаза, и, открыв глаза, сонно огляделась. Рядом с ней спал Джеральд Скиббоу.

От возмущения Джед застыл как вкопанный.

— Что случилось? — спросила Бет.

Он не мог поверить. Бет не проявляла ни малейшего стыда. Старик Скиббоу годился ей в прадеды! Джед еще раз взглянул на нее, затем выскочил за порог и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Бет посмотрела ему вслед и медленно собрала в кучу спутанные мысли.

— О, Господи! — простонала она. — Похоже, я снова поступила, как дура.

Нет, это Джед дурак. А разве нет? Она выпростала ноги из-под одеяла, стараясь не касаться Джеральда. Ей понадобилось несколько часов, чтобы успокоить его и заставить заснуть.

Несмотря на все предосторожности Бет, одеяло сползло со спящего Скиббоу. Тот вскрикнул, открыл глаза и испуганно огляделся.

— Где мы?

— Я не в курсе, Джеральд, — ответила она. — Если хочешь, схожу узнаю. Заодно принесу тебе завтрак. Хорошо?

— Да. Наверное.

— Иди в душ, я все сделаю.

Бет зашнуровала ботинки, затем подняла с пола кофту и проверила карман. Кастет-парализатор был там. Она спокойно вышла из каюты.

Росио Кондра почувствовал космоястребов еще до того, как сам вылетел из червоточины. Семь грозных птиц медленно кружились у точки, где он намеревался выйти к Валиску.

Когда створ закрылся за его хвостом, он распростер широкие крылья, и ионы заиграли на перьях призрачной радугой. Росио уже собрался было помчаться к знакомой орбите, но вдруг остановился в недоумении. Сначала он подумал, что вылетел из червоточины не у того газового гиганта. Однако ошибка исключалась. Кондра узнал систему лун Опунции. Он даже мог чувствовать массы разрушенных промышленных станций Валиска на положенных им местах. Но само обиталище отсутствовало.

— Что случилось с Валиском? — спросил он у своих бывших врагов. — Это вы разрушили его?

— Конечно, нет, — ответил один из космоястребов. — Здесь же нет никаких обломков. И разве ты не чувствуешь его?

— Я чувствую, но ничего не понимаю.

— Рубра и Дариат устранили свои разногласия и слились воедино. Нейронные слои под действием одержания создали мощную дисфункцию реальности. Валиск покинул Вселенную, забрав с собой всех, кто остался внутри.

— Нет!

— Я не лгу тебе.

— Там мое тело!

Даже протестуя, Кондра не особенно тревожился. Решение, которое он никак не осмеливался принять, оказалось принято за него. Росио направил энергию в растровые клетки, продавливая пространство в избранной им точке.

— Подожди, — окликнул его космоястреб. — Ты можешь лететь с нами. Мы в силах помочь тебе. Мы хотим помочь тебе.

— Мне? Присоединиться к вашей стае? Нет, я так не думаю.

— Ты должен как-то поддерживать силы. Даже одержимые должны чем-то питаться. А питье и еду можно найти только в обиталищах.

— Или в астероидных поселениях.

— Но как долго будет функционировать автоматизированное производство, если в избранном тобой поселении все станут одержимыми? Ты же знаешь, их не интересуют такие вопросы.

— Кое-кого интересуют.

— Ты имеешь в виду Капоне? Он пошлет тебя в бой и заставит отрабатывать паек. Сколько ты выдержишь? Две битвы? Три? А с нами ты будешь в безопасности.

— У меня есть дела, которые я должен сделать.

— Ради чего? Теперь, когда Валиск исчез, у тебя нет человеческого тела, в которое ты мог бы вернуться. Они не выполнят обещания и не наградят тебя. Они будут только угрожать.

— Откуда вы знаете, какое они дали нам обещание?

— От Дариата. Он рассказал нам все. И он присоединился к нашей стае. Твоя помощь тоже будет неоценимой.

— В чем?

— В поиске решения проблемы.

— Я уже все решил для себя.

Волна энергии пронеслась через клетки, раскрывая червоточину. Черная дыра увеличилась. Черноястреб направился к ней.

— Наше предложение остается в силе! — крикнул ему вдогонку космоястреб. — Подумай и возвращайся к нам в любое время.

Кондра затворил за собою створ. Его ум, обратившись к совершенной памяти «Миндори», отыскал координаты Новой Калифорнии. Он не хотел принимать поспешных решений и намеревался выяснить, что за службу Аль Капоне мог ему предложить. Росио знал, что другие адовы ястребы тоже полетят туда. Каким бы ни был их конечный выбор, они сделают его сообща.

Позже он объяснил ситуацию Чои-Хо и Максиму Пейну. Они решили не отягощать полуночников печальным известием о том, что их ложная мечта прекратила свое существование.

Джей сняла золотистую фольгу с шоколадного мороженого — уже пятого за это утро. Она с удобством расположилась на полотенце и начала вылизывать кусочки миндаля. Пляж был чудесным, а присутствие ее новой подруги делало это место еще более привлекательным.

— Так ты не хочешь мороженого? — спросила она. На теплом песке белели палочки от эскимо. Уходя из палаты, она сунула в сумку около дюжины брикетов мороженого.

— Нет, спасибо, — ответила Хейл. — Холод заставляет меня чихать. Вкус шоколада похож на нерафинированный сахар с добавкой кислоты.

Джей захихикала.

— Ты просто спятила. Все любят шоколад.

— Кроме меня.

Девочка откусила большой кусок мороженого и стала катать его во рту.

— А что тебе нравится?

— Приемлем лимон. Но я пока питаюсь родительским молоком.

— Ах, точно. Я забыла, что ты еще маленькая. А когда повзрослеешь, ты начнешь питаться твердой пищей?

— Да. Через много-много месяцев.

Джей улыбнулась, заметив задумчивость в ментальном голосе подруги. Она часто чувствовала то же самое, когда выслушивала наставления матери. Все эти ограничения предназначались только для того, чтобы не дать ей радоваться жизни.

— Твои родители готовят тебе вкусненькое по вечерам? У киинтов есть рестораны?

— Здесь нет. И я не знаю, имеются ли они на нашей родине.

— Как бы я хотела увидеть твою планету. Она, наверное, такая же красивая, как аркологи, но чистенькая, серебристая, с огромными башнями, уходящими в небо. У вас такая развитая цивилизация.

— Некоторые из наших миров похожи на твое описание, — с осторожной неопределенностью ответила Хейл. — Но это мои догадки. Уроки по расовой исторической космологии еще только начинаются.

— Это хорошо.

Джей проглотила остатки мороженого.

— Черт! Как здорово! — прошептала она, едва шевеля онемевшим языком. — Ты представить себе не можешь, как долго я о нем мечтала. Все то время, пока была на Лалонде.

— Тебе нужно питаться сбалансированными диетическими продуктами. Иона Салдана говорит, что вредно поглощать слишком много сладостей. Я правильно это сказала?

— Совершенно неправильно.

Джей села и метнула палочку от мороженого в раскрытую сумку.

— Ах, Хейл! Ты просто чудо!

Она вскочила на ноги и побежала к ней. Щупальца киинт высовывались из окон песчаного замка, как выводок змей. Хейл возвела центральную башню в виде конуса высотой два с половиной метра, затем окружила ее пятью остроконечными башенками поменьше и соединила их сказочно красивыми арочными мостами. Башенки склонялись под косыми углами; вокруг крепких крепостных стен располагался глубокий ров; а круглые оконца были сделаны из розовых раковин.

— Знаешь, уже лучше.

Джей погладила лицевой гребень подруги над самыми дыхальцами. Хейл задрожала от удовольствия. Большие фиолетовые глаза уставились на девочку.

— Мне нравится, сильно.

— Давай построим что-нибудь из твоей истории, — добродушно предложила Джей.

— Я не могу делать лабиринты, — печально сказала киинт. — Только купола домов. Наше прошлое недоступно для меня. Мне нужно долго развиваться и расти, прежде чем я подготовлюсь к такому знанию.

Джей обняла подругу и прижалась к белой шкуре.

— Все нормально. Моя мамочка и отец Хорст тоже мне многого не говорят.

— Большое сожаление. Малое терпение.

— Нет, просто им стыдно. Но замок выглядит великолепно. Теперь он закончен, и нам надо поднять на башнях флаги. Я попробую найти в палате что-нибудь подходящее и завтра принесу с собой.

— Завтра песок высохнет. Вершина осыплется, и нам придется начинать все заново.

Джей посмотрела на ряды бесформенных холмиков, которые тянулись вдоль берега. Каждый из них нес воспоминание о радости и удовольствии.

— Честно говоря, Хейл, в этом и заключается весь смысл. Жаль, что здесь нет приливов. Мы могли бы проверить, насколько крепки твои стены.

— Удивительно, как много человеческой энергии намеренно тратится впустую. Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь поймем вашу культуру.

— На самом деле мы очень простые. Мама говорит, что мы учимся на своих ошибках. Но это труднее.

— Еще одна странность.

— Мне в голову пришла идея! Завтра мы попробуем построить башню тиратка. Она красивая, но совсем другая по форме. Я знаю, на что она похожа. Келли показывала мне ее изображение.

Она подбоченилась и осмотрела замок.

— Жаль, что нам не удастся построить их алтарь Спящего бога и тому подобное. Если мы сделаем его из песка, он сразу упадет и развалится.

— Вопрос. Расскажи про алтарь Спящего бога и тому подобное.

— Это храм, в который ты не сможешь войти. Тиратка на Лалонде садятся вокруг него и поклоняются богу. Они приносят ему дары и поют песни. Он примерно такой. — Она руками очертила в воздухе нечто. — Поняла?

— Мне не хватает восприятия. Скажи, поклонение этому богу похоже на поклонение Иисусу Христу?

— Что-то типа того. Но их бог отличается от нашего. У них он спит где-то в космосе, а наш присутствует везде. Так говорит отец Хорст.

— Вопрос: во Вселенной два бога?

— Я не знаю, — ответила Джей, уже жалея о том, что заговорила на эту тему. — У людей много богов. Религия — забавная штука, если ты начинаешь задумываться над ней. Вообще-то от тебя требуется только верить. Пока не станешь старше, а тогда это уже называется теология.

— Вопрос: что такое теология?

— Это повзрослевшая религия. А у вас есть бог?

— Я спрошу у моих родителей.

— Ладно. Они объяснят тебе религию лучше, чем я. Пошли — смоем этот дурацкий песок и немного погуляем.

— Всегда пожалуйста.

Ионный флайер королевского флота Кулу пролетал над западным побережьем Мортонриджа. Блестящий нос корабля был направлен прямо в утреннее солнце. В десяти километрах к югу весь горизонт был закрыт красным облаком. Оно стало более густым, отметил Ральф Хилтч. Над ним уже не возвышались участки горного хребта в центральной части полуострова. Оно поглотило все.

Верхняя поверхность облака казалась спокойной, будто озеро в безветренное утро. Но там, где оно выгибалось к земле, уже появились первые беспокойные вихри. У самой огненной стены кипела настоящая буря, и ее отголоски прокатывались по поверхности облачного покрова. Ральф не мог отделаться от гнетущего впечатления, что облако наделено разумом. Быть может, он воспринимал спектр эмоций тех одержимых, что его создали? В подобной ситуации ему приходилось считаться с тем, что переживаемые им чувства могли быть попросту навязаны извне.

Ральф заметил странный сгусток, кружившийся у края облака, — изгиб алой тени, который помчался за флайером по ярко-красному фону. Хилтч навел на него сенсор, но экран заполнился лишь рябью статических помех. Обман зрения — хотя и очень сильный.

Пилот начал расширять ионное поле, уменьшая скорость и высоту полета. Впереди появилась линия шестой магистрали, рассекавшая местность. Передовой лагерь полковника Палмер располагался в паре километров от черной черты, отмечавшей огненную стену. На обочинах дороги стояли ряды военных машин. Два транспортера быстро двигались по бетонной трассе к аккуратной полосе сожженной растительности.

Любой одержимый, подкравшийся к краю тени, которую отбрасывало красное облако, увидел бы обыкновенную заставу, обустроенную по стандартам королевства: все очень просто и в то же время удобно. Он бы и подумать не мог, что в двадцати пяти километрах к северу создавался новый лагерь — точнее, город из программируемого силикона: кварталы и улицы, расположенные в строгом порядке на зеленых холмах полуострова. С обычным для военных буквализмом лагерь назвали Передовым фортом. Строители активировали уже свыше пятисот программно управляемых зданий: двухэтажные дома, склады, столовые, военторги и различные вспомогательные структуры. На данном этапе единственными обитателями города были пехотинцы трех инженерных батальонов, которые занимались обустройством лагеря. Их механоиды рыли рвы вокруг каждого здания, прокладывая водопроводные и канализационные трубы, кабели электропитания и информационные линии. Огромные барабаны микросетки катились по будущим дорогам, укрепляя почву, чтобы предполагаемый тракт не превратился тут же в болото. Чтобы обеспечить водой развивающийся район, на берегу реки в восьми километрах отсюда построили пять больших насосных станций.

Судя по рвам, прорытым механоидами для коммунальных сетей новых кварталов, Передовой форт должен был стать огромным. От ближайшего космопорта к нему на пятьдесят километров по шестой магистрали растянулась длинная вереница грузовиков. Предполагалось, что вскоре в городе появится свой космопорт. Инженеры морской пехоты уже выравнивали длинные участки суши для автоукладки взлетно-посадочных полос. Ангары космопорта и диспетчерскую башню намечалось активировать за два дня до приема звездолетов, чтобы техники могли наладить и состыковать различные системы.

Когда боевой корабль Ральфа появился над Омбеем, он увидел девять транспортных звездолетов королевского флота. Сухогрузы типа «Орел», сопровождаемые пятнадцатью фрегатами, швартовались к низкоорбитальной станции. Здесь же находились двадцать пять огромных транспортных кораблей, способных нести по семнадцать тысяч тонн груза. Это были самые большие из когда-либо построенных звездолетов — обеспечение их полетов и содержание влетали в копеечку. Королевство Кулу постепенно заменяло их кораблями, более подходящими для коммерческих перевозок.

Сухогрузы обслуживались старыми дельтавидными челноками СК500-090 типа «Буревестник» — единственными кораблями «Орбита — Земля», которые могли принять на борт четырехсоттонные грузовые контейнеры транспортных звездолетов типа «Орел». Всем кораблям в ближайшее время предстояло списание, но это был первый груз, доставленный на Омбей. Многие из «Буревестников» провели последние пятнадцать лет в нафталиновой обертке на резервной базе королевского флота в пустынях Кулу. Теперь космопланы снова ввели в действие, после того как команды обслуживания установили на них новое оборудование, взятое из скудных боевых запасов.

Однако корабли флота не шли ни в какое в сравнение с космоястребами. Их собралось здесь около восьмидесяти, и каждый час подлетали новые. Нижние грузовые трюмы были заполнены контейнерами (которые перевозились затем на планету с помощью обычных гражданских флайеров). Прежде на орбитах королевства никогда не встречалось такого количества биотехзвездолетов.

Увидев их у доков, Ральф ощутил то же неприятное благоговение, которое он испытал на Азаре. Он был одним из тех, кто начал эту заваруху, кто подал импульс, приведший в движение не одну звездную систему. Теперь никто не мог предотвратить последствия, и ему приходилось лишь ждать того или иного завершения событий.

Флайер приземлился в лагере полковника Палмер. Она встретила Ральфа у трапа. За спиной у нее в группе офицеров он заметил Дина Фолана и Билла Данца. Оба улыбались. Полковник Палмер пожала Хилтчу руку и с преувеличенным интересом осмотрела его новый мундир.

— С возвращением, Ральф. Или мне нужно называть вас сэром?

Он и сам не привык к своей форме — темно-синему кителю, на плечах которого блестели по три рубиновых зернышка.

— Я точно не знаю. Меня назначили генералом в армии Освобождения, первым ее офицером — после короля, конечно. Приказ о создании такого подразделения был подписан три дня назад и объявлен во дворце Аполлона. Я получил должность старшего стратегического координатора.

— Вы хотите сказать, что стали в армии Освобождения первым номером?

— Да, — ответил он. — Кажется, где-то с этого краю.

— Тогда вам и карты в руки.

Она кивнула в сторону Передового форта.

— Так вы говорите, что вернулись с пополнением?

— Ситуация все ухудшается. Вскоре сюда прибудет полмиллиона приставов и один Бог знает сколько команд поддержки. Теперь мы принимаем даже наемников.

— Вы согласились брать наемников?

— Это не моя идея. И я беру все, что мне дают.

— Понятно. Какие будут распоряжения, сэр?

Он засмеялся.

— Продолжайте выполнять свою задачу. Кто-нибудь из них пытался прорваться?

Палмер повернула голову и посмотрела на жуткое облако. Ее лицо стало строгим и суровым.

— Нет. Они торчат по ту сторону огненной стены. Их там много. Мы думаем, что они ведут за нами постоянное наблюдение. Но им видны только мои патрули.

Она ткнула большим пальцем назад, за плечо.

— Они еще не знают о нашем сюрпризе.

— Отлично. Нам не удастся скрывать это вечно. Но чем дольше, тем лучше.

— На прошлой неделе они передали нам детей. Это было единственное интересное событие, случившееся после вашего отъезда.

— Детей?

— Да. Женщина, назвавшаяся Стефани Эш, привезла к огненной стене семьдесят три неодержанных ребенка — чем, признаюсь, жутко напугала охрану блокпоста. Наверное, она собирала малышей по всему полуострову. Мы поместили их в лагерь для перемещенных лиц. Я думаю, ваша подружка Яннике Дермот уже послала своих экспертов, чтобы выяснить, что творится по ту сторону барьера.

— Мне нравится получать такие сообщения.

Он покосился на красное облако. Ему показалось, что странный сгусток теней вернулся на его край. Пятно стало эллипсом, нависшим над магистралью. Оно как будто наблюдало за ним — хотя, конечно, это было плодом воображения.

— Я хочу осмотреть блокпост, — сказал он полковнику. — Затем мы поедем в Передовой форт, и я приму бразды правления городом.

Билл и Дин отвезли его к заставе на бронемашине морской пехоты. По пути Хилтч с удовольствием пообщался с ними. Их прикрепили к бригаде Палмер в качестве связистов. Они оказывали помощь различным техническим группам, которые Роше Скарк направлял к огненной стене. Им хотелось узнать побольше подробностей его встречи с королем. Они ужасно огорчились, что Ральф не стал датавизировать им видеозапись принца Эдварда, играющего во дворце Аполлона, но эти кадры были засекречены. Вот так появляются легенды, подумал Ральф. Ему было смешно, что он тоже мог способствовать их рождению.

Пехотинцы лихо отсалютовали приехавшим на блокпост. Ральф душевно поболтал с ними несколько минут. Солдаты, похоже, вообще не обращали внимания на красное облако, но вот Хилтчу было страшно. Оно нависало над ними в трех сотнях метров — взбитое вихрями и плотно упакованное в огромный ком без щелей и просветов. На самом краю слои переплетались. Визгливый стон сталкивающихся вихрей с дьявольской точностью отзывался эхом в человеческих костях. Миллионы тонн ядовитой влаги, точно по приказу колдуна, повисли в воздухе, готовые рухнуть вниз в конце света. Как же мало усилий потребовалось одержимым для воплощения такого феномена, думал он. Наверное, он недооценивал их силу. По правде сказать, Ральфа беспокоило не столько красное облако, сколько намерение, создавшее его.

— Сэр! — крикнул один из пехотинцев. — Вижу пешего врага в трехстах метрах от нас!

Дин и Билл тут же заслонили Ральфа собой. Их гауссовы ружья нацелились в сторону огненной стены.

— Полагаю, инспекций на сегодня хватит, — сказала полковник Палмер. — Давайте вернемся к бронемашине. Пожалуйста, Ральф.

— Подождите.

Он выглянул из-за спин бойцов и увидел одинокую женскую фигуру, которая медленно приближалась к магистрали. Женщина была одета в кожаную форму. Ее лицо то и дело озаряли красные вспышки. Он сразу узнал ее. Собственно, Ральф был бы даже разочарован, если бы она не появилась.

— Эта женщина не представляет угрозы. Во всяком случае, пока.

Он проскользнул между Биллом и Дином и встал посреди дороги, глядя на незваную гостью. Дойдя до первого шлагбаума, Аннета Эклунд остановилась. Она вытащила из кармана небольшой мобильник и, вытянув антенну, набрала номер.

Блок связи Ральфа сообщил о поступившем вызове, и офицер переключился на аудиосвязь.

— Привет, Ральф. Я полагала, что ты вернешься. И ты действительно вернулся. Ты даже привез с собой друзей.

— Да, это верно.

— Почему бы тебе не позвать их? Присоединяйтесь к нашей вечеринке.

— Успеется еще.

— Знаешь, я разочарована. Это совсем не то, о чем мы договорились в Экснолле. С тобой и с княгиней Салдана. Да, мой милый, в такое время никому нельзя доверять.

— Обещание, данное под нажимом, не подлежит безусловному выполнению. Я уверен, что у тебя имеются тысячи юристов, которые подтвердят это правило.

— Ральф, мне казалось, что я тебе все объяснила. В отличие от живых мы ничего не теряем.

— Я не верю тебе. Мы уничтожим вас, чего бы нам это ни стоило. Если вы одержите победу, то человечество закончит свое существование. Мне кажется, мы ничем не заслужили такого конца!

— Ты со своими идеалами просто воплощенное упорство, Ральф! Неудивительно, что ты нашел себе местечко, где надо исполнять, а не рассуждать. Оно идеально тебе подходит. Поздравляю, Ральф, ты нашел себя. Не каждый может похвастаться этим. В другой Вселенной тебя сочли бы везунчиком. Я даже завидую тебе.

— Спасибо.

— Есть такая отвратительная фразочка, отштампованная еще в мою эпоху. Но, похоже, она по-прежнему в цене — ее и тогда произнес солдафон, погрязший в бесцельной войне: «Чтобы спасти эту деревню, нам пришлось ее разрушить!» Что, по-твоему, ты сделаешь своим крестовым походом с Мортонриджем и его населением?

— То, что должен сделать.

— Однако мы никуда не денемся, не так ли, Ральф? Мы всегда будем здесь. Мудрейшие умы в галактике размышляли над нашей проблемой. Ученые и священники искали ответы и утешали себя философскими выводами. Люди уже потратили миллионы и миллиарды часов, раздумывая, что делать с нами — с бедными вернувшимися душами. И они не пришли ни к какому решению. Ни к какому, Ральф! Вам осталась только эта жалкая карательная акция, устроенная в надежде на то, что вы поймаете десяток одержимых и поместите их в ноль-тау.

— Да, пока мы не нашли решения. Но скоро найдем.

— Не найдете. Нас больше, чем вас. Здесь вступает в игру простое арифметическое превосходство.

— Латон сказал, что это можно сделать.

Эклунд рассмеялась.

— И ты веришь ему?

— Эденисты считают, что он прав.

— О, да, эденисты. Самые новые и смышленые из всех твоих друзей. Неужели ты не понимаешь, что они прекрасно обойдутся без вас, адамистов? Ваше падение в их интересах, и они делают все, чтобы исполнить этот коварный отвлекающий маневр. Адамисты теряют одну планету за другой, но ваша Конфедерация увязла здесь, как в болоте.

— А что ты скажешь о киинтах?

Последовала небольшая пауза.

— При чем тут киинты?

— Они хорошо знают, что такое бездна. И утверждают, что решение есть.

— Какое?

Хилтч крепче сжал блок связи.

— Оно неприменимо к нам. Каждая раса должна отыскать собственный способ. И мы его найдем. Главное, что он есть. Я верю в человеческую изобретательность.

— А я нет, Ральф. Я верю в нашу гнилую природу, которая ненавидит и завидует, бывает лживой, жадной и эгоистичной. Ты не забыл, что я шесть веков пылала в огне чистых эмоций, тех, что движут нами? Я была осуждена на них и точно знаю, кто мы есть на самом деле. О, это не прекрасный образ! Далеко не прекрасный.

— Сначала убеди в этом Стефани Эш. Ведь за тобой не все одержимые — и даже не большинство.

Аннета выпрямилась и с вызовом прищурилась.

— Так или иначе, но ты проиграешь, Ральф. Ты лично проиграешь. Тебе не удастся победить энтропию.

— Мне жаль, что твоя вера осталась в бездне. Представь, чего ты могла бы достичь, если бы помогла нам, а не боролась с человечеством.

— Держись от нас подальше, Ральф. Я ведь поэтому и пришла сюда, чтобы передать тебе одно маленькое сообщение: держись от нас подальше!

— Ты же знаешь, я не могу.

Эклунд резко кивнула и двинулась в обратный путь. Ральф печально смотрел ей вслед. Вокруг Аннеты запрыгали тени. Они изменили очертания ее фигуры, превратили ее во что-то другое, а затем поглотили.

— О, боги, — прошептала полковник Палмер.

— Это то, с чем мы боремся, — ответил Ральф.

— Вы уверены, что полумиллиона приставов будет достаточно?

Ральф не успел ответить. Послышался нарастающий рокот грома. Все подняли головы и увидели, что край красного облака опускается. Точно сила одержимых, создавших этот феномен, в конце концов иссякла и колоссальная масса воды вот-вот обрушится вниз. Потоки ярких испарений вырвались из низвергающегося вала и устремились к земле быстрее, чем это позволяла гравитация.

Люди бросились врассыпную. Ральф тоже побежал. Нейросеть высвобождала из его мышечных тканей огромную энергию, и он несся все быстрее и быстрее, подавляя желание обернуться и открыть стрельбу из термоиндукционного пистолета по ядовитым каскадам.

Его нейросеть получила поток информации из штаба на Гайане. Низкоорбитальные спутники следили за ходом событий. Рапорты от патрулей и сенсоров, расположенных вдоль огненной стены, сообщали, что весь передний фронт облака пришел в движение.

— Платформы СО приведены в боевую готовность, — датавизировал адмирал Фарквар. — Может быть, нам нанести ответный удар? Мы рассечем эту дрянь на части.

— Оно остановилось, — закричал Билл. Ральф оглянулся на бегу.

— Подождите, — передал он адмиралу.

В ста пятидесяти метрах за ними основание облака достигло земли. Туманные волны обрушились на землю и хлынули в разные стороны. Облако будто уравновесилось и застыло на месте. Даже гром утих.

— Они не нападают, — датавизировал Ральф. — Повторяю, это не нападение. Выглядит так, словно они хлопнули дверью. Что происходит на остальных участках границы?

Он осмотрелся по сторонам, используя усиленные сетчатки. Облако прижималось краем к выжженной земле вдоль огненной стены. Глухая стена мягко загибалась вверх, достигая в высоту трех километров. В какой-то мере она выглядела еще страшнее, чем прежде. Без свободного пространства над землей облако казалось неприступным барьером.

— Подтверждаю ваше наблюдение, — сообщил адмирал Фарквар. — Облако закрыло проход на всем протяжении границы. Оно опустилось и у побережья.

— Прекрасно, — прошипела Палмер. — И что теперь?

— Это психологический барьер, — тихо ответил Ральф. — Перед нами по-прежнему только вода. Ее перемещение ничего не меняет.

Полковник Палмер медленно осмотрела трепещущий край светящейся тучи, оценивая расстояние, и вздрогнула.

— Да, психологический.

Она спала, обняв подушку. Ей снилось, что она обнимает Джошуа…

— Иона…

С ее губ сорвался стон.

— Господи, ну что еще? Неужели я не могу немного помечтать?

— Прости, мне не хотелось тебя будить, но у нас возникла интересная ситуация, связанная с киинтами.

Иона приподнялась, опершись на локоть, потом села. Несмотря на то, что Транквиллити говорил ласково и тихо, она разозлилась. У нее был трудный день — к череде обычных дел добавился прием военной эскадры Мередита. И еще на нее нахлынуло ощущение одиночества.

— Все нормально.

Она с раздражением поправила волосы.

— Беременность делает меня ужасно вздорной. Тебе придется смириться с тем, что я буду такой еще восемь месяцев. А затем начнется послеродовая депрессия.

— У тебя много любовников. Выбери одного и навести его. Я хочу, чтобы ты была в форме. Мне не нравится, что ты нервничаешь.

— Довольно циничный совет. Но секс требует слишком много физических усилий — лучше я проглочу какую-нибудь таблетку.

— Насколько я могу судить, человеческий секс — это в основном механические действия, и при этом каждый думает только о себе.

— На девяносто процентов это верно. Однако мы миримся с такой ситуацией, потому что всякий раз надеемся найти остальные десять процентов.

— И ты веришь, что Джошуа — твои десять процентов?

— Он где-то между девяноста и десятью. Но я выбрала его — наверное, потому, что не могу сдержать бунт гормонов.

— Выработка гормонов достигает пика только на последних месяцах беременности.

— У меня эта фаза развивается раньше.

Она направила мысленный приказ процессору поляризованного окна, и комната наполнилась зеленовато-голубым светом. Иона потянулась за халатом.

— Ладно, хватит болтать о пустяках. Давай посмотрим, что там с нашей таинственной киинт. И да поможет тебе Бог, если это окажется ерундовым делом.

— Лиерия села в метро и направилась к звездоскребу «Сент-Клемент».

— И что тут такого?

— До сих пор киинты никогда не ездили на метро. Я думаю, у нее очень важное дело — особенно если учесть столь поздний час.

Келли Тиррел помешали на самом интересном месте программы РТМ — «Реальности текущего момента». В эти дни она посвящала ей большую часть своего времени.

Некоторые из контрабандных программ, которые она достала, представляли собой блоки воспоминаний, записанные при медицинских исследованиях различных психотравм. Они проникали в ткани ее мозга настолько глубоко, что отключали подсознание. Их следовало использовать только под наблюдением врача, и было неразумно подавлять ими собственные воспоминания — причем так долго, как это делала она. В результате ее эмоциональный отклик на стимуляцию восприятия с каждым разом усиливался, и реальный мир казался все более заторможенным и унылым.

Один ловкий парень, с которым она встречалась в прошлом году на съемках документального фильма, научил ее сливать контрабандные программы со стандартным коммерческим полносенсом. Подобные программы относились к числу самых притягательных — и вызывающих наибольшее привыкание, поскольку такие программы были пределом отрицания действительности. Они предлагали выход — бегство в иную личность, в измененную реальность, исключавшую твое прошлое со всеми его бедами. Оставалось только настоящее. Жизнь в одном-единственном моменте, который растягивался на несколько часов.

В ее новой виртуальной реальности одержание и бездна были некими понятиями, существование их исключалось абсолютно. Когда она вставала, ела, справляла нужду или спала, реальный мир казался ей жутко неправдоподобным в сравнении с той полной наслаждений жизнью, которую Келли вела на другой стороне электронного перевала.

В этот раз, выйдя из РТМ, она никак не могла вспомнить, как же откликаются на вызовы через нейросеть. Воспоминания о таких вещах погружались на самое дно ее памяти и весьма неохотно всплывали к уровням осознания; времени на это всякий раз требовалось все больше и больше. Вот и сейчас она с трудом поняла, что находится не в аду, а в своих апартаментах. Освещение было выключено, окна переведены в режим светонепроницаемости. Отвратительно сырая простыня, на которой лежала Келли, пропахла мочой. На полу валялись пустые пакеты, бутылки и разбитые бокалы.

Ей захотелось нырнуть назад, в виртуальное убежище. Она давно махнула рукой на реальную Келли. Но ее деградация была столь очевидной, что ей стало страшно.

«Я не позволю себе умереть».

Как бы сильно контрабандные программы ни повредили ее рассудок, она не хотела уходить за край физической реальности. Это можно позволить себе только в ноль-тау — в чудесной пустоте вечного забвения.

А до тех пор ее мозг будет жить иллюзорной жизнью, получая искусственные удовольствия и стимулированные возбуждения. Жизнь должна быть радостной, разве не так? Теперь, когда она узнала правду о смерти, ее уже не интересовало, какими способами можно достичь этой радости.

Наконец ее мозг уловил сигнал сетевого процессора квартиры. Кто-то стоял за дверью и просил разрешения войти. Келли застыла на месте. Из «Коллинз» не звонили уже неделю (или даже больше того). Причиной размолвки стало интервью, во время которого она накричала на епископа Транквиллити. Ее рассердила жестокость Бога, который навязал ничего не подозревавшим душам ужасную бездну.

Сигнал повторился. Келли села, быстро перегнулась через край кровати — и ее вырвало. В голове немного прояснилось. Она закашлялась и дрожащими руками схватила с прикроватного столика стакан с водой, расплескав почти все его содержимое. Выпив все, что осталось, она вздохнула. Стало легче.

Всхлипывая от жалости к себе и морщась, она с трудом поднялась с постели и накинула на плечи одеяло. Медицинская программа ее нейросети предупредила о серьезном понижении уровня сахара в крови. К тому же организм был сильно обезвожен. Келли отключила программу. Звонок в дверь повторился опять.

— Отстань, — прошептала она.

Свет, казалось, бил прямо в глаза и обжигал мозг. Келли глубоко вздохнула, пытаясь сообразить, с какой стати ее нейросеть прервала программу РТМ. Это не могло случиться только потому, что кто-то решил навестить ее и теперь не оставляет в покое дверной сигнал. Неужели хрупкие волоконца, вплетенные в ее синапсы, засбоили из-за нарушений биохимического равновесия?

Она проковыляла в гостиную к селектору.

— Кто там?

— Лиерия.

Келли не знала никакой Лиерии, а чтобы выяснить это, нужно было порыться в ячейках памяти. Она тяжело опустилась в глубокое кресло, укрыла ноги одеялом и велела процессору открыть дверь.

На пороге стояла взрослая киинт. Ее снежно-белое тело исходило ярким сиянием. Разинув рот и запрокинув голову, Келли разразилась истеричным смехом. Вот это да! Да она себе окончательно мозги РТМ-программами выжгла!

Лиерия пригнула голову и с трудом протиснулась в дверной проем. Потом, стараясь не задевать мебель, направилась в гостиную. В коридоре уже маячили любопытные соседи. Дверь затворилась, и замок закрылся. Но Келли не отдавала такого приказа. Она разом оборвала смех и снова задрожала. Все это происходило на самом деле. Ей захотелось вернуться в РТМ.

Лиерия заняла примерно пятую часть гостиной. Ее щупальца были втянуты и походили на этакие огромные луковицы. Треугольная голова слегка покачивалась из стороны в сторону, пока огромные глаза осматривали комнату. Ни один домошимп не убирал здесь несколько недель. Повсюду лежала пыль. Дверь на кухню была открыта. На кухонном столе громоздились пустые пакеты из-под рационов и немытая посуда. В углу, у стиральной машины, возвышалась гора грязного белья. На письменном столе валялись клипы и процессорные блоки. Киинт перевела взгляд на Келли. Та вжалась в кресло и вцепилась руками в подлокотники.

— Как вы добрались сюда? — с трудом выговорила она.

— Сначала на метро, затем на служебном лифте, — датавизировала гостья. — Там было очень тесно.

Келли испугалась.

— Я не знала, что вы умеете это делать.

— Пользоваться лифтом?

— Нет. Датавизировать.

— Мы разбираемся немного в вашей технологии.

— Ясно. Я это к тому, что… Впрочем, неважно.

Ее репортерская натура постепенно брала верх над замешательством. Визит киинт был невероятным событием.

— Ваше посещение конфиденциально?

Лиерия расширила дыхальца и засопела.

— Это вам решать, Келли Тиррел. Вы хотите, чтобы публика узнала о вашем нынешнем состоянии?

Келли изо всех сил старалась не подать виду, что задета.

— Нет.

— Я вас понимаю. Знание бездны может приводить к серьезным расстройствам.

— Как вы справились с этим? Скажите, пожалуйста. Хотя бы из жалости. Я не хочу быть пойманной в ловушку. Я не выдержу этого!

— Извините. Я не могу обсуждать это с вами.

Келли снова одолел приступ кашля.

— Тогда зачем вы пришли ко мне? — наконец выговорила она, утирая выступившие слезы.

— Я хочу купить информацию. Ваши сенсвизы с Лалонда.

— Мои… Зачем они вам?

— Они нам интересны.

— Конечно, я могу отдать их киинтам. В обмен на информацию о том, как вы избежали бездны.

— Вы не можете купить такую информацию. Ответ находится внутри вас.

— Только не вешайте мне лапшу на уши! — взорвалась Келли. Злость помогла ей преодолеть смущение перед ксеноком.

— Моя раса искренне желает людям добра и понимания. На те деньги, которые я дам вам за информацию, вы можете купить покой для вашего ума. Если бы я пошла в корпорацию «Коллинз», они взяли бы себе большую часть этой суммы. Как видите, мы не желаем вам вреда. У нас другие намерения.

Келли угрюмо взглянула на гостью. И как она сама не догадалась? «Ладно, девочка, — подумала она, — давай мыслить логически». Она запустила медицинскую программу в режиме мониторинга и на основе полученных результатов активировала соответствующие программы подавления и стимуляции для стабилизации работы мозга и тела. Это мало ей помогло, но Келли успокоилась и задышала ровнее.

— Зачем они вам?

— Нам не хватает данных об одержимых. Нас интересует эта тема. Информация о вашем визите на Лалонд представляет собой прекрасный отчет из первых рук.

Келли одолело профессиональное любопытство.

— Я имела в виду не это. Если бы вам понадобилась информация об одержимых, вы могли бы просто купить мои репортажи у «Коллинз» — в том виде, в каком они были выпущены в эфир. Их тысячу раз повторяли.

— Эти сюжеты неполные. Корпорация «Коллинз» редактировала их, чтобы создать серию ярких сюжетов. Мы понимаем их коммерческий подход, но такие коррективы нас не устраивают. Я хочу иметь полные записи.

— Хорошо, — многозначительно ответила Келли, точно после продолжительного и глубокого размышления.

Самозапустилась аналитическая программа, выдав список вопросов, которые помогли бы ей определить, что на самом деле интересует ксенока.

— Я могу представить вам полный отчет о моих встречах с одержимыми и, в частности, мои наблюдения за Шоном Уоллесом. Это без проблем.

— Нам нужна полная запись вашего пребывания на Лалонде, начиная тем, как вы прибыли в звездную систему, и заканчивая отлетом. Нас интересуют все подробности.

— Все подробности? Но это сенсвиз. Я вела запись непрерывно. Такое условие мне поставила наша компания. То есть там записано и то, как я посещала дамскую уборную, — если вам это о чем-нибудь говорит.

— Нас не смутит человеческий процесс выделения.

— А я могу оставить себе ту часть, где зафиксировано мое пребывание на «Леди Макбет»?

— Впечатления команды о дисфункции реальности, полученные с орбиты планеты, являются неотъемлемой частью записи.

— Так… Сколько вы можете предложить за нее?

— Назовите вашу цену, Келли Тиррел.

— Один миллион фьюзеодолларов.

— Это слишком дорого.

— Вы просите полную запись, а это многие и многие часы. Впрочем, мое предложение относительно отредактированного отчета по-прежнему в силе.

— Я заплачу вам названную сумму. Но только за полную запись.

Келли с досадой стиснула зубы. Ее хитрость не сработала. Киинт оказалась слишком хитрой, чтобы угодить в ловушку.

«Не надо форсировать события, — подумала она. — Бери что можешь, а причину внезапного любопытства ксеноков выяснишь позже».

— Вот и хорошо. Я согласна.

Из тела Лиерии вытянулось щупальце. Белые отростки сжимали кредитный диск Юпитерианского банка.

Келли бросила на него заинтересованный взгляд и поднялась с кресла. Ее кредитный диск валялся где-то на столе. Шаркая, она проволокла себя целых три шага до письменного стола и с видимым облегчением опустилась на стул.

— Я советую вам хорошо перекусить и отдохнуть перед тем, как вы вернетесь в вашу виртуальную среду, — датавизировала Лиерия.

— Отличная идея. Я так и сделаю.

Келли на миг перестала перебирать видеодиски и пачки с комплектами записей. Как, черт возьми, киинт узнала, что она пользовалась программой РТМ? «Мы разбираемся немного в вашей технологии». Придерживая одной рукой одеяло, она выудила диск из-под записывающего блока.

— Нашла, — сказала она наигранно-спокойно. Лиерия быстро проверила запись. Щупальце оставило на столе диск Юпитерианского банка, отростки сжались в кулачок, а когда разжались снова, на «ладошке» оказался небольшой темно-синий процессорный блочок. Это было похоже на фокус, секрета которого Келли не знала.

— Пожалуйста, вставьте ваши клипы в блок, — датавизировала Лиерия. — Он скопирует сенсвиз.

Келли подчинилась.

— Я благодарю вас, Келли Тиррел. Вы пополнили запасник знаний нашей расы очень ценной информацией.

— Пользуйтесь случаем, — грубовато ответила она. — При том, как вы обходитесь с нами, мы едва ли протянем достаточно долго, чтобы оказать вам большую помощь.

Дверь квартиры отворилась. Дежурившие в коридоре любопытные обитатели «Сент-Клемента» в мгновение ока исчезли. Лиерия удалилась с удивительной быстротой и легкостью. Дверь закрылась. «Уж не приснилось ли мне все это?» — в смятении подумала Келли. Она взяла кредитный диск и взглянула на цифры. Один миллион фьюзеодолларов.

У нее появился ключ к вечности в ноль-тау. Ее адвокат уже торговался с «Коллинз» о переводе ее накоплений из пенсионного фонда компании на счета эденистов — по примеру Эшли Хенсона, только она не станет требовать, чтобы ее выводили из ноль-тау каждые несколько столетий. Пока что бухгалтерия «Коллинз» сопротивлялась…

Возникала проблема, от которой хотелось бежать в фальшивую реальность. Теперь ей требовалось добраться до обиталища эденистов. Только там ее тело могло храниться в безопасности целую вечность.

Хотя… Эта упрямая профессиональная часть ее сознания задавала тысячи вопросов. Чего же на самом деле хотела киинт?

«Думай! — свирепо приказала себе Келли. — Думай, черт бы тебя побрал! На Лалонде случилось что-то важное. Настолько важное, что киинт пришла в мою квартиру и купила сенсвиз за миллион фьюзеодолларов. Этого события не было на дисках «Коллинз» — его посчитали незначительным и неинтересным. Но если оно не вышло в эфир, то как о нем узнали киинт?.. По логике, кто-то рассказал им о нем — вероятно, сегодня или вчера. Человек, который видел всю запись или по крайней мере те части, которые не понадобились «Коллинз»».

Келли радостно улыбнулась — впервые за долгие месяцы. Этот человек должен был иметь какую-то связь с киинтами.

— Проанализируй каждую беседу с участием киинт в течение этой недели, — сказала Иона. — Обрати особое внимание на разговоры, в которых касались Лалонда — пусть даже мимоходом. Если не найдешь никаких намеков, начни проверку более ранних воспоминаний.

— Все относящиеся к делу эпизоды проверены. Я могу гарантировать точность воспоминаний только в пределах четырех последних дней. Моя кратковременная память рассчитана на сто часов. После этого второстепенные детали отбрасываются, и я оставляю лишь важную информацию. Без такой селекции мояпамять не могла бы сохранять события, происходящие внутри меня.

— Мне это известно. Но Лиерия нанесла визит Келли в середине ночи, значит, событие, побудившее ее к действию, произошло недавно. Разве я не говорила тебе, что киинты замышляют какую-то каверзу? К сожалению, в данном случае мы не можем апеллировать к договору о ненападении, который был подписан моим дедом.

— Да, мы не можем ссылаться на это соглашение. Они хитры. Мне не удается перехватывать разговоры по сродственному каналу — особенно между взрослыми киинт. В лучшем случае я иногда улавливаю какой-то невнятный шепот.

— Черт! Если ты не вспомнишь нужный эпизод, нам придется отозвать всех, кто задействован в проекте «Леймил», и опросить их каждого в отдельности.

— В этом нет необходимости. Похоже, вот оно.

— Прекрасно!

— Покажи мне эту сцену.

Память отворилась перед ней. Она увидела пляж и зеркальную водную гладь. Почти у самой воды возвышался большой песчаный замок. «Ад и проклятье!»

Джей проснулась от того, что чья-то рука настойчиво трясла ее плечо.

— Мамочка! — испуганно всхлипнула она. Фигура казалась зловещей и темной — темнее теней, окружавших ее.

— Прости, крошка, — прошептала Келли. — Это не мама. Это я.

Девочка успокоилась. Потянувшись, она села на кровати и обняла колени.

— Келли?

— Да. Прости, пожалуйста. Я не хотела испугать тебя.

Джей принюхалась. В ее глазах сверкнули искорки любопытства.

— Чем это пахнет? И который теперь час?

— Почти полночь. Сестра Эндрюс убьет меня, если я задержусь здесь больше двух минут. Она впустила меня только потому, что мы с тобой были неразлучными подругами на «Леди Мак».

— Ты давно ко мне не приходила.

— Я знаю.

Келли стало совестно.

— В последнее время я себя плохо чувствовала, — виновато прошептала она. — Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в таком состоянии.

— А теперь тебе лучше?

— Да. Я начинаю поправляться.

— Это хорошо. Ты обещала показать мне студию, где ты работаешь.

— Я обязательно сдержу слово. Слушай, Джей, у меня к тебе несколько важных вопросов. Насчет тебя и Хейл.

— А что такое? — с подозрением спросила девочка.

— Мне нужно знать, что ты говорила Хейл о Лалонде. Особенно в последние два дня. Это очень важно, Джей. Честное слово. Я бы не беспокоила тебя по пустякам.

— Я знаю.

Она задумчиво пошевелила губами.

— Этим утром мы болтали о религии. Хейл ее не понимает, а я не могу ей объяснить.

— И что вы говорили о религии? Точнее.

— О том, сколько богов во Вселенной. Я рассказала ей о храме Спящего бога, который ты показывала мне. Хейл захотела узнать, был ли он таким же богом, как Иисус.

— Все ясно, — прошептала Келли. — Это не относилось к феномену одержания, это был раздел о тиратка, мы так и не пустили его в сеть… — Она наклонилась и поцеловала Джей. — Спасибо, кроха. Ты только что совершила чудо.

— Это все?

— Да, все.

— У-У-У!

— Теперь ляг на бочок и спи. Я приду к тебе завтра.

Она укрыла Джей и поцеловала ее в щеку. Девочка еще раз подозрительно понюхала воздух, но ничего не сказала.

— Так… — сказала Келли, отходя от кровати. — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной. И ты понимаешь, насколько это серьезно. Я хочу поговорить с Повелительницей Руин.

Сетевой процессор педиатрического отделения больницы открыл канал связи и подключился к нейросети Келли.

— Иона Салдана желает увидеться с тобой немедленно, — сообщил Транквиллити. — Мы просим тебя принести соответствующие записи.

Несмотря на прекрасные отношения с Повелительницей Руин, Паркер Хиггенс трепетал всякий раз, когда Иона вот так проницательно смотрела на него.

— Но, мэм, я ничего не знаю о тиратка, — жалобно произнес он.

На это несвоевременное, но очень срочное совещание его вытянули прямо из постели. От неожиданности и спешки в голове у него все смешалось. Прочувствованный им сенсвиз Коастука-РТ и вид странного серебристого сооружения, возведенного строителями-тиратка в центре деревни, также не способствовали его самообладанию.

Он с надеждой взглянул на Кемпстера Гетчеля, но астроном, закрыв глаза, вторично просматривал сенсвиз.

— Вы мой единственный специалист по ксенокам, Паркер.

— По леймилам.

— Не уклоняйтесь от вопроса. Мне нужен совет, и немедленно. Насколько это важно?

— Ну… До сего момента мы не знали, что у тиратка имеется религия, — отважился ответить он.

— Мы этого действительно не знали, — подтвердила Келли. — Я провела полный поиск по офисной энциклопедии корпорации «Коллинз». Она не хуже любой университетской библиотеки. И я не нашла там ни одной ссылки на Спящего бога.

— Похоже, киинты о нем тоже не знали, — добавил Паркер. — Неужели она пришла и разбудила вас, чтобы попросить эту запись?

— Да, пришла и разбудила.

Глядя на встрепанную репортершу, Паркер чувствовал себя не в своей тарелке. Встреча проходила в личной студии Ионы. Несмотря на жару, Келли ежилась в углу дивана и куталась в шерстяную кофту, как будто была середина зимы. Последние пять минут — после того, как перед ней поставили большой поднос с закуской, — она хватала бутерброды с семгой и жадно заталкивала их в рот.

— Должен сказать, мэм, я рад, что они знают не все на свете.

Домошимп молча подал ему чашку кофе.

— Но насколько это относится к делу? — спросила Иона. — Неужели киинты настолько озаботились своим незнанием об этом мифическом Спящем боге, что Лиерия помчалась к Келли за выяснением всех обстоятельств? Или он действительно важен для нашей ситуации?

— Он не мифический, — поправила Келли, проглотив очередной бутерброд. — Когда я назвала его несуществующим в присутствии Уабото-ЯХУ, он чуть не спустил на меня солдат. Тиратка считают Спящего бога реальным существом. Сумасшедшая раса.

Паркер помешал кофе ложечкой.

— Я не представлял, что киинта можно взволновать до подобной степени. И я не знал, что они способны на спешку. Однако сегодня ночью Лиерия продемонстрировала нам и то и другое. Мы должны присмотреться к этому Спящему богу. К примеру, вам известно, что тиратка не признают никакого вымысла? Они не умеют обманывать и с огромным трудом распознают человеческую ложь. Самое близкое подобие лжи, которое им доступно, — это отказ делиться информацией.

— Вы хотите сказать, что Спящий бог существует на самом деле? — спросила Келли.

— В этой истории имеется доля истины, — ответил Паркер. — Тиратка образуют строго организованное клановое общество. Профессии и должности наследуются семьями на протяжении многих поколений. Так, например, семейству Сирет-АФЛ было доверено знание о Спящем боге. Я полагаю, что члены этой семьи являются потомками тех, кто управлял электроникой во время их полета на ковчеголете.

— Тогда почему они не сохранили историю о Спящем боге в электронном виде? — спросила Келли.

— Возможно, что и сохранили. Однако Коастук-РТ — примитивное поселение, а тиратка пользуются только подходящей технологией. Некоторые семьи тиратка знают, как собирать и использовать термоядерные генераторы и компьютеры. Но поскольку они им сейчас не нужны, эта информация не находит применения. Они довольствуются устным счетом и водяными колесами.

— Странно, — сказала Келли.

— Нет, все логично, — возразил Паркер. — Такова работа разума, который не признает воображения.

— Тем не менее они молятся, — сказала Иона. — Они верят в бога. А это требует воображения или, по крайней меры, веры.

— Я так не думаю, — заметил Кемпстер Гетчель и самодовольно улыбнулся. — Мы упустили здесь кое-что в семантике. Электронный переводчик, который никогда не был особенно полезен, дал нам излишне буквальную трактовку. Давайте рассмотрим, как этот бог появился в истории. Божества людей пришли к нам из донаучной эры. С тех пор за тысячу лет не возникло ни одной новой религии. Современная наука слишком скептична, чтобы признать наличие пророков, ведущих личные беседы с богом. В наши дни мы имеем ответ на любой вопрос, но если он не записан на лицензированном диске, то это ложь. Однако тиратка никогда не лгут. Их ковчеголет в пути повстречал бога. У них был такой же теоретический и практический опыт, как у нас, однако тиратка назвали его богом. И они нашли его. Вот что не дает мне покоя! Вот что самое важное в этой истории. Вера в Спящего бога не была присуща их планете — она не относится к древнему наследию. Один из ковчеголетов повстречал настолько могущественное существо, что технически развитая раса космических путешественников сочла его богом.

— А это означает, что он находится где-то в нашей Вселенной и не является исключительно богом тиратка, — добавил Паркер.

— Да, хотя он вряд ли оказался благодетелем для пассажиров того ковчеголета, который нашел его. Иначе они не назвали бы этого бога «спящим».

— Однако он достаточно силен, чтобы защитить их расу от одержимых, — сказала Иона. — Так заявили сами тиратка.

— Да, действительно. И защита должна прийти издалека, с расстояния в несколько сотен световых лет.

— Кто же, черт возьми, может это сделать? — спросила Келли.

— Кемпстер!.. — обратилась Иона к старику, который смотрел в потолок.

— Не имею ни малейшего понятия. Хотя слово «спящий» намекает на пассивное состояние, которое можно изменить на противоположное.

— Каким образом? Молитвой? — усмехнулся Паркер.

— Они думают, что он слышит их, — сказал Кемпстер. — Что он сильнее всех других существ. Во всяком случае, так говорит предание. Вероятно, образ зеркально блестящего шпиля намекает на то, как он выглядит. Насколько я могу судить, это некий космический объект или феномен, обнаруженный тиратка в глубоком космосе. К сожалению, я не знаю ни одного естественного астрономического объекта, который был бы похож на этот шпиль.

— А вы догадайтесь, — холодно предложила Иона.

— Могущественное нечто в космосе…

Астроном наморщил лоб, усиленно размышляя.

— Хм… Проблема в том, что мы не имеем масштаба. Возможно, прообразом послужила небольшая туманность вокруг двойной нейтронной звезды или эмиссионный выброс белой дыры. Форму это объясняет. Хотя ни одно из этих явлений не назовешь инертным.

— И их невозможно использовать против одержимых, — добавил Паркер.

— Одна лишь мысль о существовании такого объекта привела киинт в возбуждение, — напомнила Иона. — А они могут создавать искусственные луны.

— Вы считаете, что он мог бы помочь и нам? — спросила у астронома Келли.

— Хороший вопрос, — ответил Кемпстер. — Если очень честная и педантичная раса верит, что он может помочь в борьбе против одержимых, то, по идее, он мог бы посодействовать и нам. Но встреча с ним произошла тысячелетия назад. Кто знает, как сильно был искажен рассказ о нем за это время? Даже среди тиратка. И если мы имеем дело с событием, а не с объектом, то оно к настоящему моменту, скорее всего, уже закончилось. Астрономы Конфедерации составили очень подробный галактический каталог. В него вошли все объекты и аномалии в радиусе десяти тысяч световых лет. Вот почему я склоняюсь к гипотезе о статичном объекте. Вы, юная леди, подкинули нам интересную загадку. Мне бы очень хотелось узнать, что они там нашли на самом деле.

Келли с досадой отмахнулась от старика и повернулась к Ионе.

— Видите? — сказала она. — Это действительно важная информация. Я дала вам материал, на основании которого можно проводить расследование. Разве не так?

— Предположим, — бесстрастно ответила Иона.

— Значит, вы дадите мне разрешение на полет?

— Что? Какой полет? — заволновался Паркер.

— Келли хочет отправиться на Юпитер, — сказала Иона. — Для этого ей необходимо мое официальное разрешение.

— Я получу его? — воскликнула Келли. Иона поморщилась.

— Да. А теперь, пожалуйста, помолчите. Нам надо прийти к какому-то общему решению.

Келли откинулась на спинку дивана. На ее лице появилась злобная усмешка. Паркер взглянул на репортершу. Ему не понравилось ее вид, но он воздержался от комментариев.

— У нас ужасно мало фактов, но мне кажется, что Спящий бог не просто естественный космический объект. Возможно, это действующая машина фон Ноймана — артефакт, которому менее развитая цивилизация могла бы приписать божественное всемогущество. Или… не хочу вас пугать, но речь может идти о каком-то древнем оружии.

— Артефакт, который может уничтожать одержимых через межзвездные расстояния? — подхватил Кемпстер. — Это действительно страшновато. И тут вполне подходит слово «спящий».

— Как вы правильно заметили, нам не хватает информации, — сказала Иона. — Мы не можем довольствоваться догадками, и ситуацию нужно выправлять. Проблема в том, что тиратка разорвали все связи с нами. Но спросить, кроме них, нам не у кого — по крайней мере, я не вижу другого варианта.

— Мэм, я советую вам наладить общение с ними. Если имеется хотя бы малейший намек на то, что Спящий бог реален и достаточно силен, чтобы защитить нас от одержимых, мы должны предпринять дальнейшие шаги в исследовании этой темы. И если нам удастся…

Паркер осекся. Иона сжала подлокотники кресла. В ее широко раскрытых глазах стоял ужас.

Мередит Салдана парил в воздухе на мостике «Арикары». Все противоперегрузочные ложа в командном отсеке были заняты. Эскадренные офицеры сканировали пространство вокруг Мирчуско и проверяли защитные рубежи.

Он вернулся на свое ложе и ввел код доступа к боевому компьютеру. Флагманский корабль, находившийся в тысяче километров от космопорта Транквиллити, задействовал все сенсорные группы и системы связи. Адмирал взглянул на монитор. Какое-то судно двигалось от космопорта к внешним промышленным станциям; пара черноястребов огибала ось обиталища, намереваясь опуститься на крайнем причальном уступе; три гелиевых криогенных танкера поднимались над кольцами газового гиганта и направлялись к Транквиллити. Все остальные корабли в ближайшем космосе принадлежали эскадре. Фрегаты плавно перемещались по вытянутым орбитам, создавая сферу безопасности диаметром восемь тысяч километров. Их мощь подкрепляли платформы СО обиталища. Девять космоястребов эскадры прочесывали кольца газового гиганта в поисках вражеских кораблей-разведчиков и систем наблюдения. Эта мера предосторожности казалась излишней, но Мередит не мог забыть, как много было упущено в засаде на Тои-Хои. Когда ему поручили оборону Транквиллити, он решил следовать лозунгу: «Да, я безумец. Но достаточно ли я безумен?»

— Лейтенант Грис, доложите обстановку! — потребовал он.

— Все под контролем, сэр, — отрапортовал офицер разведки. — Гражданские полеты приостановлены. Те черноястребы, которых вы видите у доков, выполняли последний рейс. Они разворачивали сеть спутников для поиска сигнатур энергистического смещения, которую могла оставить планета леймилов. Флот обиталища подчинился приказам Мы разрешили лишь полеты для барж, которые обслуживают промышленные станции, но они заранее предупреждают нас о своих перемещениях. Транквиллити поставляет нам данные сенсоров своей системы СО. Эта сеть охватывает около одного миллиона километров. К сожалению, она не имеет датчиков, принимающих гравитационные искажения.

Мередит нахмурился.

— Что за бред?! Каким же образом они обнаруживают приближение звездолетов?

— Я не в курсе, сэр. В ответ на все расспросы нам сказали, что мы получим полную информацию от каждого сенсорного спутника в сети. Я объясняю это тем, что Повелительница Руин не хочет раскрывать нам возможности обиталища по части обнаружения кораблей.

Мередит мало верил в подобные возможности. Но, к своему удивлению, он был восхищен молодой кузиной, хотя до встречи с ней имел множество предубеждений на ее счет. Оценив достоинства Ионы, ее проницательность и политическую хватку, адмирал пересмотрел свои прежние взгляды и теперь был уверен в одном — если бы она решила как-то ограничить содействие его эскадре, то не стала бы скрывать данный факт.

— Наши сенсоры способны компенсировать этот недостаток? — спросил он.

— Да, сэр. Пока, на случай чрезвычайной ситуации, мы задействуем космоястребов. Они предупредят нас о приближении любого корабля. Тем временем наша техническая служба разворачивает сеть спутников, определяющих гравитонные искажения. Через двадцать минут, когда аппараты выйдут на свои позиции, мы получим охват в четверть миллиона километров. После этого космоястребы могут перейти к другому заданию.

— Хорошо. В таком случае будем считать вопрос закрытым.

— Так точно, сэр.

— Лейтенант Рекус, доложите о действиях космоястребов.

— Слушаюсь, адмирал, — ответил эденист. — Мы не обнаружили кораблей-разведчиков среди колец Мирчуско. Тем не менее там могут скрываться небольшие шпионские спутники. Нами развернута сеть из двухсот пятидесяти разведзондов. Она позволит нам перехватывать любой сигнал, исходящий от вражеских систем наблюдения. «Миохо» и «Энон» запускают такие же зонды на орбитах лун — чтобы ничего не скрылось на или под их поверхностью.

— Прекрасно. А как мы перекрываем остальную часть ближнего космоса?

— Нами разработаны планы полетов для каждого звездолета. Предварительный осмотр ближнего космоса займет пятнадцать часов. Он будет сравнительно поверхностным, но если в радиусе двух астрономических единиц от Мирчуско окажется чужой корабль, то космоястребы его найдут. Поиск объектов в чистом пространстве на порядок легче, чем в окружении газового гиганта.

— Сэр, капитаны нескольких черноястребов предлагают нам свою помощь, — сообщила командор Кребер. — Я отказалась от этого предложения, но сказала, что их услуги могут понадобиться адмиралу Колхаммеру на следующем этапе операции.

Мередит не удержался от улыбки и посмотрел на капитана флагманского корабля.

— Мирцея, вы служили с адмиралом Колхаммером?

— Нет, сэр. Я не имела такого удовольствия.

— К вашему сведению, он вряд ли взял бы на службу черноястребов. Мне это кажется абсолютно невозможным.

— Все ясно, сэр.

Мередит обратился ко всем офицерам на мостике:

— Хорошая работа, леди и джентльмены. Вы эффективно организовали охрану этого района. Мои поздравления. Капитан, прошу вывести «Арикару» на боевые позиции.

— Будет сделано, сэр.

Корабль начал разгоняться до трех g. Мередит перевел взгляд на дисплей боевого компьютера и ознакомился с построением эскадры. Он был доволен тем, как экипажи выполняли его приказы — их не сломило поражение при Лалонде. В отличие от некоторых флотских офицеров, Мередит не считал черноястребов вселенскими злодеями. Он смотрел на вещи трезво — во всяком случае, так ему казалось. Если враг узнает об их засаде, то это, скорее всего, будет результатом работы шпионского спутника. Но как перехватить такую информацию?

— Лейтенант Лоуви, если в кольцах спрятан вражеский спутник, мы можем заглушить его сигналы ЭМП-импульсами?

— Сэр, это потребует насыщающего бомбометания, — ответил офицер-оружейник. — Если Организация спрятала спутник в кольцах планеты, он должен быть хорошо бронирован. Чтобы его уничтожить, спутник должен находиться в радиусе двадцати километров от эпицентра. Нам для этого не хватит бомб.

— Понимаю. Просто мысль такая в голову пришла. Рекус, я хочу оставить пару космоястребов на орбите Мирчуско. Пусть они фиксируют выходы кораблей из червоточин вне зоны нашего сенсорного охвата. Насколько это расширит обзор?

— Примерно на шесть часов, адмирал.

— Черт! Мы неплохо раздвинем временное рамки!

Он снова сверился с дисплеем и подключил программу анализа, чтобы сделать оптимальный выбор. На экране возникла красная точка. Цифры над ней указывали на то, что объект находился в десяти тысячах километров от «Арикары». Червоточина извергала из себя звездолет — причем довольно близко к стратегически важной зоне обиталища. Через секунду рядом с ней появилась вторая точка. Третья. Четвертая. Еще три.

— Что за дьявол?

— Это не космоястребы, сэр, — доложил Рекус. — Они не ведут никаких сродственных переговоров и не отвечают на запросы Транквиллити и кораблей эскадры.

— Командор Кребер, объявите по эскадре боевую тревогу. Рекус, вызовите космоястребов. Может, кто-то из них даст нам визуальную идентификацию?

— Секунду, сэр, — отозвался лейтенант Грис. — Двое нарушителей приближаются к сенсорному спутнику.

Червоточины продолжали открываться. «Арикара» начала готовиться к схватке. Панель теплообменника и сенсоры дальнего действия погрузились в пазы фюзеляжа. Корабль увеличил ускорение и помчался к своему месту в боевом строю.

— Адмирал! Мы получили подтверждение! О, Боже! Это враги!

Нейросеть Мередита приняла данные с видеосенсоров. Он увидел серого орла с размахом крыльев в двести метров. Над длинным серебристым клювом мерцали желтые глаза. Адмирал невольно напрягся, и ускорение вдавило его еще глубже в ложе. Существо поражало своей злобной мощью.

— Это адовы ястребы, сэр. Должно быть, с Валиска.

— Спасибо, Грис. Проведите идентификацию других нарушителей.

К тому времени на дисплее боевого компьютера возникло двадцать семь точек, изображавших биотехзвездолеты. Открылись еще пятнадцать червоточин. С момента появления первого корабля прошло лишь семь секунд.

— Стая адовых ястребов, сэр. Восемь имеют форму птиц, четыре — звездолетов, остальные имитируют стандартный профиль черноястребов.

— Адмирал, мы отозвали космоястребов к Транквиллити, — доложил Рекус. — Они помогут нам усилить оборону.

Мередит наблюдал за пурпурными линиями векторов, которые, изгибаясь по экрану дисплея, направлялись к другим кораблям эскадры. Это не поможет, подумал адмирал. Против них выдвигалась армада из пятидесяти восьми адовых ястребов. Они выстраивались в рваное кольцо вокруг обиталища. Программа тактического анализа указывала, что шанс удержать оборону очень мал — даже при поддержке платформ СО Транквиллити. И этот малый шанс продолжал сокращаться с прибытием новых вражеских кораблей.

— Командор Кребер, вызывайте сюда черноястребов, которых Транквиллити направил на патрулирование. Быстрее, прошу вас!

— Слушаюсь, сэр.

— Адмирал! — закричал лейтенант Грис. — Мы зарегистрировали новые гравитационные искажения. На сей раз это корабли адамистов. Фиксирую огромное число выходов.

На дисплее боевого компьютера появились два небольших скопления красных точек. Одно находилось в пятнадцати тысячах километров от Транквиллити; другое отстояло от первого почти на такое же расстояние.

«Великий Боже, — подумал Мередит. — И я считал, что на Лалонде было плохо».

— Лейтенант Рекус!

— Да, адмирал?

— Отзовите «Илекс» и «Мойо». Им приказываю немедленно лететь на Авон и предупредить Трафальгар о том, что здесь происходит. Адмирал Колхаммер не должен перебрасывать ударную группу к Мирчуско — ни при каких обстоятельствах!

— Но, сэр…

— Это приказ, лейтенант.

— Слушаюсь, сэр.

— Грис, вы определили новые корабли противника?

— Думаю, да, сэр. Мне кажется, это флот Организации. На видеосенсорах боевые звездолеты. Я вижу фрегаты, крейсеры, десятки истребителей и множество вооруженных торговцев.

Почти половина экрана боевого компьютера превратилась в путаницу желтых и пурпурных линий. Адовы ястребы выпустили заряды противоэлектронной борьбы, запускавшиеся, стоило им покинуть зону действия энергистического эффекта. Космоястребы продолжали сообщать о появлении новых звездолетов. Вокруг Транквиллити собралось семьдесят адовых ястребов и сто тридцать кораблей Организации.

На мостике «Арикары» воцарилась тишина.

— Сэр, — доложил Рекус, — «Илекс» и «Мойо» прыгнули.

Мередит кивнул.

— Хорошо.

В аду хуже не будет, мог бы добавить он.

— Командор Кребер, выйдите на связь с противником и спросите… Мм-м… Спросите, что им нужно.

— Слушаюсь, сэр.

Боевой компьютер издал сигнал тревоги.

— Запуск боевых ос! — крикнул Лоуви. — Адовы ястребы открыли огонь.

На такой близкой дистанции даже плотное заграждение электронных помех не могло скрыть старта твердотопливных ракет. Каждый из адовых ястребов выпустил по пятнадцать боевых ос. Сверкнув завитками термоядерного пламени, пусковые ступени быстро отделились, и осы помчались к обиталищу с ускорением в двадцать пять g. Свыше тысячи подзарядов образовали плотную сферу, которая быстро сжималась.

Тактическая программа подключилась напрямую к нейросети Мередита. Его эскадру ожидала бойня; шанс на победу или паритет был нулевым. По идее, они могли бы улететь — времени пока хватало. Но он должен был принять решение немедленно.

У других людей в безнадежных ситуациях возникает конфликт между инстинктом выживания и долгом. Для Салдана инстинктом был долг, а здесь гибель грозила гражданам Конфедерации.

— Полный заградительный залп, — приказал Мередит. — Огонь!

Из пусковых стволов всех кораблей вырвались боевые осы. Платформы СО Транквиллити дали массированный залп. За короткое мгновение в пространстве вокруг обиталища стало тесно. Горячие струи насыщенного пара понеслись к Транквиллити, образуя радужную туманность. Засияли бирюзовые и янтарные ионные сполохи. Молнии заметались среди вершин звездоскребов, теряясь в воронке небесного хаоса.

Стая черноястребов поднялась с причальных уступов обиталища. Около пятидесяти из них на большом ускорении помчались к эскадре адмирала. Программа тактического анализа быстро внесла корректировки. Несколько из них внезапно прыгнули прочь. Мередит не обвинил бы их в трусости. В глубине души он понимал, что битва уже проиграна.

— Пришло сообщение, сэр, — доложил связист. — Некто, назвавшийся Луиджи Бальзмао, заявляет, что он командующий флота Организации. Он передает: «Сдавайтесь и присоединяйтесь к нам. Или умрите и присоединяйтесь к нам».

— Что за чушь, — проворчал Мередит. — Перешлите его ультиматум Повелительнице Руин. Здесь решает она, а не я. Это ее колонии грозит уничтожение.

— Черт! Сэр! Еще один залп боевыми осами! На этот раз стреляют адамисты!

Все сто восемьдесят звездолетов Организации, находившиеся под командованием Луиджи Бальзмао, выпустили по двадцать пять боевых ос. Двигатели на антиматерии разогнали снаряды до сорока g, и их рой понесся к Транквиллити.