"Нейтронный Алхимик. Конфликт" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Питер)

5

— Так значит, организационной структуры как таковой у вашей группы нет? — уточнила Алкад.

— Организация у нас есть, — настаивал Лоди Шалаша. — Только неформальная. Мы просто… единомышленники, не теряющие друг друга из виду и помогающие друг другу.

Алкад засунула ноги в штанины костюма-хамелеона. С прошлой ночи на ткани еще осталась пленка холодного пота. Физик сморщилась от отвращения, но продолжала натягивать костюм.

— Ты сказал, что у вас есть младшая группа — ребята, которые вычищают пауков. По-моему, это обычная иерархия подполья.

— Не совсем. Многие из нас работают в детских клубах. Помогаем поддерживать в детях память о Геноциде. Никто не имеет права забыть, как с нами поступили.

— Согласна.

— Да? — Лоди немного удивился.

— Да. Первое поколение беженцев забыло. Из-за них я и оказалась в таком… положении.

— Не волнуйтесь, доктор. Вои вывезет вас с Айякучо.

— Возможно.

У Алкад Мзу был повод гордиться собою. Снотворная программа оказала свое целебное воздействие, и, проснувшись утром, девушка была хоть и подавлена, но вполне в себе. Скорбь по отцу не прошла, конечно, но уже не обессиливала.

За завтраком Алкад объяснила, что ей нужно в первую очередь — по возможности скорее убраться с Дорадосов, раз уж спецслужбы пошли по ее следу. А для этого ей нужен корабль, способный вести боевые действия (упомянуть об Алхимике она себя заставить еще не могла). Требовать, чтобы команда состояла целиком из гариссанских патриотов, значило питать несбыточные надежды; сойдут и наемники. Все трое обсудили возможные варианты, после чего Вои и Лоди затеяли спор о том, с кем лучше будет по такому поводу связаться.

Добывать звездолет Вои отправилась одна. Попадаться на глаза людям вместе с ней для Алкад сейчас значило искушать судьбу без нужды. Рядом они выглядели слишком приметно, как ни ловко скрывали костюмы-хамелеоны отличительные черты.

— Эй, вы уже в новости попали. — Лоди весело помахал комм-блоком, куда у него была загружена программа-монитор новостных каналов. — Гляньте-ка, что передает кабраловская студия «Ньюс Галактик».

Алкад с трудом расправила костюм на плечах и датавизировала сетевому процессору студии команду выделить ей канал.

По «Ньюс Галактик» показывали голоморфную наклейку с юной танцовщицей, кричавшей «Беги, Алкад, беги!».

— Мать Мария! — пробормотала Алкад. — Ваших людей работа?

— Нет, клянусь. В первый раз вижу. И ваше имя знаем только мы с Вои. Другие даже не подозревают о вашем существовании.

Алкад вернулась к репортажу. Журналист проходил по главным общественным коридорам Айякучо. Наклейки были везде. Механоид-уборщик пытался смыть одну со стены, но растворитель ее брал с трудом — по металлической панели сползали черные ошметки полурастаявшего пластика.

— На Айякучо словно обрушилась чума, — радостно вещал журналист. — Первые наклейки появились шесть часов назад, и если бы я не знал, то сказал бы, что они размножаются делением, как бактерии. Полиция утверждает, что кто-то раздает наклейки детям, и сейчас ведется поиск и корреляция по данным камер слежения, чтобы определить главных поставщиков. Источники в общественной прокуратуре, впрочем, уточняют, что не вполне понятно, какие обвинения будут предъявлены. Сейчас всех больше волнует другой вопрос: кто такая Алкад и от чего она бежит?

Показали ведущего в студии.

— Проведенное нашим каналом расследование выявило один из возможных ответов, — проронил он мужественным басом. — Во время геноцида доктор Алкад Мзу была одним из ведущих ученых-исследователей гариссанского космофлота. По некоторым данным, она пережила геноцид и последние тридцать лет под вымышленным именем преподавала физику в университете Дорадосов. Но теперь разведки инопланетных держав, подстрекаемые омутанской пропагандой, развернули охоту на Алкад Мзу под предлогом якобы имевшего место нарушения конвенций о запрещенных оружейных технологиях. Пожелавший остаться неназванным старший представитель правящего совета Дорадосов заявил сегодня: «Подобные действия инопланетных агентов представляют собой грубейшее нарушение нашего суверенитета. На мой взгляд, просто омерзительно, что омутанцы могут предъявлять такие необоснованные обвинения нашей гражданке, посвятившей жизнь образованию нового поколения. Если такова их политика после тридцати лет санкций, то мы должны спросить: почему они вообще были сняты? Агрессивной природы омутанского правительства они, во всяком случае, не изменили, и их новый кабинет — всего лишь новый ошейник на старом псе…»

Далее советник заявил, что, если бы Алкад Мзу появилась у него дома, он, без сомнения, предложил бы ей убежище, как и любой настоящий гражданин Дорадо, и что он не успокоится, покуда все подозреваемые в шпионаже иномиряне не покинут астероиды.

— Святая Мать Мария! — простонала Алкад, отсоединяясь от канала и присаживаясь на кровать. Капюшон костюма-хамелеона вяло болтался у нее на плече. — Просто не верится. Мать Мария, они из меня сетезвезду делают!

— Это подарок от дяди, — признался Лоди. — Заметили, с каким положительным упором идет репортаж? Мария, да если бы нам тут позволяли голосовать, вас завтра же избрали бы президентом.

— От вашего дяди?

— Ага. — Его передернуло. — Кабрал мой дядя. Он здорово нажился, стеная о том, какие мы обиженные гариссанцы. Да вы посмотрите, какой сейчас народ пошел — хавают и не морщатся.

— Он псих! Чего он добивается, выставляя меня напоказ?

— Он склоняет на вашу сторону общественное мнение. С такой пропагандой всяким спецслужбам будет вдесятеро сложнее вас поймать. Если сегодня кто-нибудь попытается увезти вас с Айякучо против вашей воли, его просто линчуют.

Алкад воззрилась на него. Какое страстное лицо. Как может оно пылать таким душевным гневом, не теряя при этом природной невинности? Дитя революционеров-неудачников.

— Наверное, ты прав. Но я этого не ожидала.

— Извините, доктор. — Лоди сдернул со шкафа потертый рюкзак. — Не хотите примерить сейчас?

Он предлагал ей длинные спортивные шорты и майку младшей сборной Айякучо по кривоболу. Перепрограммировав костюм-хамелеон и натянув на Алкад короткий парик, они собирались вывести ее из комнаты, замаскировав под среднего школьника-спортсмена. Мужского пола.

— Почему бы и нет?

— Скоро позвонит Вои. Мы должны быть готовы.

— Ты правда думаешь, что она сможет вытащить нас с астероида?

— Да.

— Лоди, ты представляешь, насколько это сложно устроить, особенно теперь? Подпольным организациям приходится поддерживать контакты в местной администрации, и это должны быть верные, преданные борцы, готовые всем рискнуть ради дела. А вы? Вы богатые детишки, нашедшие себе новый способ бунтовать против родителей.

— Именно, и мы можем помочь вам этими деньгами, если только вы позволите. Вои нас научила. Если нам что-то нужно, мы это купим. И нет никакой сети, которую могут раскрыть и перевербовать спецслужбы. Нас никто не раскроет. Поэтому за всю ночь, что вы провели здесь, никто не пытался вышибить дверь штурм-механоидом.

— Что-то в этом есть. Должна признать, старое поколение партизан справилось не слишком хорошо.

Она неодобрительно покосилась на капюшон костюма-хамелеона и принялась приглаживать волосы.

Прищурившись, Джошуа поднес чашку Петри к осветительной панели. Чашка выглядела совершенно пустой — усиленные сетчатки капитана не могли найти в ней и пылинки. Но в оптически чистой стекляшке находились тринадцать нанотехнических «жучков», извлеченных мед-пакетами из членов команды «Леди Мак» и приставов. «Жучки» внедрялись под кожу при якобы случайном прикосновении агентов с ничего не подозревающей жертвой.

— Ну почему на мне целых три? — пожаловался Эшли.

— Явный диссидент, — подколола его Сара. — И негодяй.

— Спасибо.

— Все чисты, — сообщила она. — Медицинский анализатор никаких необычных бактерий или вирусов не нашел. Похоже, они играли по правилам.

— В этот раз, — буркнул Джошуа.

Как только сканеры в корабельном лазарете засекли первого наножучка, он приказал Саре сделать полные биохимические анализы всем на корабле. Человека куда легче заразить микробами или вирусами, чем нанотехникой.

К счастью, дилетанты с «Леди Мак» возбуждали у спецслужб скорее любопытство, нежели враждебность. Но само их внимание было лучшим способом напомнить, как высоки ставки в этой игре. Пока что им везло. Но это ненадолго, подумал Джошуа, зная, что понимает это не он один. В помещении царила атмосфера, какая бывает после матча в раздевалке, когда игру с огромным трудом удается свести к ничьей.

— Начнем сначала, — проговорил он. — Сара, сейчас мы чисты?

— Да. Эти «жучки» не могут вести передачу через броню «Леди Мак». Они имеют смысл только за бортом.

— Но как мы их подхватили, ты не знаешь?

— Этого уже не выяснишь, извини.

— Твоя подружка миссис Натеги? — предположил Мелвин. — Очень уж это странно выглядело.

— Наверное, ты прав, — неохотно согласился Джошуа. — Ладно, предположим, что все, что мы делали до сих пор, им известно. Первое — есть ли смысл продолжать? Не то чтоб мы не знали, где она. Гадские новостные каналы только об Алкад Мзу и долдонят. Проблема в том, как выйти на нее, не посадив себе кого-нибудь на хвост. Нас определенно попытаются захомутать снова. Сара, сработают наши блоки противоэлектронной борьбы против этих «жучков»?

— Думаю, сигнал они подавят, — перед отлетом с Транквиллити мы загрузились лучшими системами.

— Отлично. С этого момента никто не выходит наружу без такого блока. И каждый пусть берет с собой пристава. Иона, а ты бери с собой эти пулевые стрелялки, что мы привезли с собой.

— Как скажешь, Джошуа, — отозвался один из четверых приставов.

Тот ли это, который сопровождал его в недавней прогулке, Джошуа сказать не мог.

— Какими данными мы располагаем пока? Мелвин?

— Мы с Эшли обошли пятерых крупных подрядчиков, капитан. Сейчас единственные заказы, которые к ним поступают, — правительственные, на апгрейд платформ СО, а их очень немного. Когда мы начали спрашивать, во что нам обойдется переоснащение «Леди Мак», нам предлагали такие скидки! Работы им не хватает отчаянно. Мзу не заказывала никакого оборудования ни у одного из них. И никто не ремонтирует сейчас корабли.

— Ладно. Болью?

— Пусто, капитан. Дафна Кигано растворилась в воздухе через четверть часа после стыковки. Адреса у нее нет, кредитный диск не засвечивался, в отелях не проживала, на гражданство не подавала, нигде ее не было.

— Ладно. Остается один Икела.

— Он мертв, Джошуа, — напомнил Дахиби. — Не лучший связной.

— Паулина Уэбб очень не хотела, чтобы мы связывались с руководством «Т'Опингту». Значит, этим и надо заняться. Я пересмотрел все данные, что сумел нарыть по Икеле и его компании. Он появился на Дорадо с уймой денег, чтобы начать свое дело. А откуда они у него появились — молчок. Если верить его биографии, на Гариссе он работал младшим менеджером в строительной фирме. Не складывается. А если бы вы были Алкад Мзу в бегах и вам требовался бы корабль, чтобы разместить Алхимика, к кому вы обратились бы на Айякучо? Да к тому же Икеле! Он идеальный кандидат — владелец компании по производству астроинженерного оборудования на заказ! Вспомните, она дурачила все спецслужбы чохом на протяжении тридцати лет. Какой бы план она ни составила со своими товарищами сразу после геноцида, он был хорошо продуман.

— Но не идеален, — заметил Эшли. — Иначе солнце Омуты уже превратилось бы в сверхновую.

— Им помешали одержимые, вот и все, — поправила его Сара. — Кто мог предугадать введение карантина?

— Не в том дело, — отмахнулся Джошуа. — Суть в том, что «Т'Опингту» была основана, скорее всего, с одной целью — снабдить Мзу средством для доставки Алхимика. А Икела должен был удостовериться, что эта цель достигнута, даже если он по каким-то причинам умрет раньше.

— Так и вышло, хотя едва-едва, — буркнул Эшли. — Должно быть, те же спецслужбы его и грохнули.

— Но не Мзу, — вступил Мелвин. — Эта… рекламная кампания началась слишком быстро после смерти Икелы. Кто-то знает, что она здесь. Кто-то очень влиятельный, но напрямую с ней не связанный. Теперь, когда население так взбудоражено, нам едва ли удастся похитить ее незаметно, капитан.

— В этом и смысл! — воскликнул Дахиби. — Хотя это скорей защита от спецслужб, чем от нас.

— Будет проблема — будем решать, — заявил Джошуа. — Сейчас нам найти бы Мзу.

— Как?

— У Икелы была дочь. Если верить общедоступному досье, она единственная его родственница.

— Наследница, — отрезала Болью.

— Именно. Ее зовут Вои, ей двадцать один год. Она — наш путь к той организации, что построил ее отец в ожидании Мзу.

— Да ну, Джошуа, — запротестовал Эшли. — Ее отца только что убили, она не станет связываться с какими-то незнакомцами, не говоря уж о том, чтобы рассказывать про гариссанское подполье, даже если что-то о нем и знает. В чем я сомневаюсь. Я бы свою дочь в такие дела впутывать не стал. И спецслужбы тоже захотят ее допросить.

Джошуа не стал спорить. Он понял, что Вои — это ключ, как только прочитал досье на Икелу. Иона называла это интуицией, и, возможно, не зря.

— Если мы сможем подобраться к ней, — с пламенной убежденностью заявил он, — у нас появится шанс. Мзу не может позволить себе оставаться на Айякучо. Она должна сделать попытку, и как можно скорее. Так или иначе, но Вои будет в это замешана. Это наш лучший шанс.

— Не то чтобы я спорил, — заметил Дахиби, — идеи лучше у меня нет. Но как ты, черт побери, к ней подберешься?

— Ты не оглох? — полюбопытствовал один из приставов. — Вои — молодая женщина двадцати одного года…

Джошуа гнусно ухмыльнулся.

— Да ты шутишь, — в некотором оцепенении выдавил узловик.

— Я буду лежать молча и думать о Конфедерации.

— Джошуа!..

Капитан расхохотался.

— Ну у вас и рожи! Не волнуйся, Дахиби, я не настолько озабочен. Но у нее найдутся друзья. На Дорадосах достаточно богатых предпринимателей, их детишки будут держаться вместе, в собственном кругу. А я в конце концов капитан — владелец звездолета. Одна из них меня туда проведет. Сейчас главное — найти эту одну. — Он широко ухмыльнулся команде, взиравшей на него с мрачной покорностью. — Пора веселиться!

Принц Ламберт застегнул лямки на запястьях тощей девки и активировал программу сенсреды. Спальня растаяла, уступив место круглой палате на верхнем этаже каменной замковой башни. Кровать стояла на плитняковом полу. Через окованную железом дверь один за другим проходили рабы, все десять, бесстрастно глядя на распростертую на ложе фигуру.

Принц Ламберт вытащил из-под подушки контрольный ошейник и аккуратно надел девчонке на шею.

— Что это за штука? — спросила та с беспокойством. Она была настолько молода, что, наверное, и не слыхала о подобных устройствах.

Принц Ламберт поцеловал ее в губы, не давая говорить, и датавизировал ошейнику код активации. Технология, примененная в ошейнике, была ублюдочным потомком той, что использовалась в медицинских нанопакетах. Тончайшие волоконца устремились к спинному мозгу, чтобы связаться с его нейронами. Теперь хозяин мог управлять телом девчонки, как ему вздумается, исполняя одну за другой все свои фантазии.

— Надеюсь, я не помешаю, — заметил один из рабов резким голосом. Женским.

Принц Ламберт подскочил на кровати. Девчонка заныла, когда ошейник начал прикрепляться к коже.

Он отключил программу сенсреды, возвращая реальность сумрачной спальни, и с изумлением воззрился на худощавую фигуру, заменившую мускулистого раба.

— Ради Марии благой, Вои! Надо будет сменить этот проклятый код доступа. Нельзя было тебе его давать. — Он прищурился. — Вои?

Девушка стянула капюшон костюма-комбинезона, и кудрявые волосы рассыпались по плечам. В руке она сжимала растрепанный парик песочного цвета. Одета она была в стандартный комбинезон биосферного агронома.

— Надо поговорить…

У Принца Ламберта отпала челюсть. Он беспомощно махнул рукой в сторону кровати, на которой девочка отчаянно дергала застежки ошейника.

— Вои!

— Сейчас.

Она вышла в гостиную.

Принц Ламберт выругался, датавизировал ошейнику команду на отключение и принялся расстегивать ремни.

— Сколько ей лет? — поинтересовалась Вои, когда он тоже вышел в гостиную.

— Это имеет значение?

— Для Ши — может быть. Она уже знает про твои маленькие причуды?

— Откуда такой внезапный интерес к моей половой жизни? Скучаешь?

— Как загорающий по птичьему дерьму.

— Тогда ты говорила иначе.

— А кому какое дело?

— Мне. Нам было неплохо вместе, Вои.

— Было.

— Тогда зачем ты вернулась?

— Мне от тебя кое-что нужно.

— Мать Мария, большой ошибкой была эта детоксикация. Прежней ты мне нравилась больше.

— Я польщена неимоверно, ПЛ.

— Какого черта тебе надо?

— Мне надо, чтобы ты подготовил к отлету «Текас» и вывез меня с друзьями за пределы системы.

— Ага, нет проблем. — Он рухнул на кожаную кушетку и окинул свою гостью жалостным взглядом. — Куда-нибудь конкретно? На Новую Калифорнию? На Норфолк? Эй, а может, не будем мелочиться и попробуем пробить систему СО Земли?

— Это важно. Для Гариссы.

— Ох, Мария! Твоя идиотская революция…

— Это не революция. Это называется «честь». Посмотри в подгружаемом словаре.

— Никогда не слышал. И к — твоему сведению — действует полный запрет на гражданские рейсы. Я если и захочу, не смогу улететь.

— Да ну?

— Да! Ладно, один ноль. Если бы я знал о карантине заранее, улетел бы. Дорадосы, конечно, дом родной, но когда тут шляются одержимые, это не лучшее место для жизни. Хорошая идея, Вои, поздно только в голову пришла…

Она показала ему клип.

— Разрешение на полет от правящего совета Дорадосов. Официальный рейс.

— Каким образом…

— Отец был в совете. У меня есть его коды доступа.

Искушение терзало Принца Ламберта.

— Оно действительно?

— Да. Я и еще трое. Договорились?

— Я хотел бы кое-кого пригласить.

— Нет. Ты можешь вести яхту один, поэтому я тебя и выбрала. Это не круиз с девочками, черт, ПЛ! Тебе придется совершать очень сложные маневры.

— «Текас» не боевой корабль. И кто эти другие?

— Тебе знать не обязательно. И не узнаешь. Договорились?

— Займемся сексом в невесомости?

— Если для того, чтобы вести корабль, ты должен меня трахать — трахай.

— Мать Мария, ну ты и сука!

— Да или нет?

— Да. Дай мне день, чтобы с делами разобраться.

— Вылет через три часа.

— Никогда, Вои. Я даже баки залить не успею.

— А ты попробуй. — Вои помахала клипом. — Не успеешь — не будет разрешения.

— Сука.

Девушка была экстравагантно-привлекательна. Ей было чуть больше двадцати; гладкая эбеновая кожа странно сочеталась с каштановыми волосами, ниспадавшими до самых ягодиц, а ее металлически искрящееся сизое платье было короче, чем волосы.

Мелвин подозревал, что она — всего лишь испорченная дочка богатых родителей, но Джошуа был, похоже, не против. Он усиленно целовался с девушкой на танцплощадке бара «КФ-Т».

— Просто дьявол, — проворчал Мелвин, чувствуя себя обязанным как-то объяснить свою мрачность перед сидевшей рядом Болью. — У меня никогда так не получается. В конце концов, я ядерщик. Работа у меня тяжелая. И я космонавт — этого, что ли, мало? Но когда мы стыкуемся, они все бросаются на шею ему. У него, наверное, феромоны вгенинженированы вместе со всем прочим.

Он принялся выглядывать в батарее пивных бутылок на столе хотя бы одну не совсем пустую. Бутылок было много.

— Тебе не кажется, что причина может быть в том, что он на тридцать лет тебя моложе? — поинтересовалась космоник.

— Двадцать пять! — возмущенно поправил Мелвин.

— Двадцать пять.

— Это совершенно ни при чем.

Космоник в очередной раз машинально обвела бар взглядом. Направление, которое приняло расследование Джошуа, явно ввело наблюдавших за ним службистов в недоумение. Мелвин и Болью насчитали пятерых; для них это стало чем-то вроде игры, чтобы убить время, пока они пили пиво и ждали, когда же Джошуа снимет свою телку. Не то чтобы агенты особенно выделялись, они пили, танцевали, болтали. Выдавало их то, что все они старались держаться на определенном расстоянии от членов команды «Леди Мак».

Джошуа послал девушке прощальную лучезарную улыбку и с удовлетворенным вздохом присел за столик Мелвина.

— Ее зовут Коле, и она пригласила меня сегодня на вечер.

— Странно, что она держалась так долго, — пробормотал Мелвин.

— Мы встретимся с ней и ее подружками на благотворительном сейшне, а потом они отправятся к кому-то на квартиру на частный раскрут.

— Благотворительный сейшн? — переспросила Болью.

— Местные МФ-группы играют вместе, чтобы оплатить адвокатов для Алкад Мзу, буде той потребуется отбрехаться от ордеров на выдачу конфедеративным властям.

— Да это уже религия какая-то! — воскликнул Мелвин.

— На то похоже. — Джошуа принялся пересчитывать бутылки. — Пора возвращаться на «Леди Мак».

Он подхватил Мелвина под мышки, жестом приказав Болью помочь. Вдвоем они поставили пьяного ядерщика на ноги. Эшли и Сара подошли к ним. Поднялись с табуретов все четыре пристава.

Никто из агентов даже не шевельнулся. Это было бы слишком очевидно.

В бар «КФ-Т» вошла пара одержимых. Мужчина и женщина, оба в почти современных костюмах.

Блок противоэлектронной борьбы Джошуа датавизировал тревогу.

— Ложись! — гаркнули четыре пристава хором. Программа аварийного реагирования, запущенная тревожным сигналом, заставила Джошуа рухнуть на пол среди стульев и столов и ловко перекатиться, чтобы погасить удар. Полетели в стороны два сбитых табурета. Команда последовала его примеру, хотя Мелвин, чьи рефлексы были несколько замедлены алкоголем, чуть задержался.

Когда приставы выхватили оружие, бар огласился разноголосыми воплями. Агенты тоже зашевелились, так быстро, что глаз не успевал за движениями усиленных мышц.

Оба одержимых замерли, ошеломленные столь бурной реакцией. Несмотря на хаос и панику, охватившую посетителей, на врага нацелилось до жути много стволов.

— Стоять! — последовала команда в четыре голоса.

Нейросети, куда можно было бы загрузить боевую программу, если и были у одержимых, то вышли из строя, но инстинкты служили им немногим хуже. Когда оба стали поднимать руки, на пальцах у них вспыхнул белый пламень.

И тут открыли огонь шесть автоматов, три пистолета-пулемета и одна винтовка.

Джошуа никогда прежде не слышал, как стреляет пулевое оружие. Десять стволов создавали в замкнутом пространстве больше шума, чем работающий термоядерный двигатель. Джошуа закрыл уши ладонями. Канонада продолжалась не более двух секунд. Когда грохот смолк, капитан рискнул поднять голову.

На ногах остались только службисты (их было шестеро — одного Мелвин упустил) и приставы. Все остальные валялись на полу — кто распростершись на животе, кто свернувшись в позе зародыша. Столы и стулья раскатились во все стороны. Голограммы на танцплощадке все еще играли.

До ушей Джошуа донесся характерный металлический лязг, с которым полные магазины вставляют в автомат.

Пули размололи композитное покрытие стен за спинами одержимых в крошку, обильно политую кровью. Два тела…

При первом же взгляде на них Джошуа поежился. Собственно, от них почти ничего не осталось. Программа подавления рвотного рефлекса запустилась автоматически, но она действовала только на физиологию.

Только теперь музыку заглушили стоны и крики. Кого-то зацепило рикошетом.

— Джошуа! — вскрикнула Сара. Она зажимала руками левое бедро Эшли. Сквозь пальцы ее сочилась кровь. — Он ранен!

Пилот с отстраненным мрачноватым интересом разглядывал рану.

— Вот дурость какая. — Он непонимающе сморгнул.

— Иона! — гаркнул Джошуа. — Медпакет!

Один из приставов снял пакет с пояса. Болью распорола штанину пилота остреньким ножичком из набора инструментов в своем левом запястье. Ее медная кираса была пробита, и из отверстия сочилась серо-зеленая жижа.

— Поосторожней там, — пробормотал Эшли. Когда рана обнажилась, Сара залепила ее пакетом.

— Пошли, — скомандовал Джошуа. — Болью, тащи Мелвина. Мы с Сарой берем Эшли. Иона, прикрой нас.

— Эй, погодите-ка! — воскликнул один из агентов. Джошуа распознал в нем громилу, сопровождавшего Паулину Уэбб. — До прихода полиции вы никуда не уйдете!

Записывать сцену начал бармен, успевший сообразить, какую финансовую выгоду сулит эта разборка. До конца дня и большую часть ночи запись успели распространить все новостные каналы. Перебранка шла между шестью вооруженными людьми с одной стороны и молодым звездолетчиком (опознанным позднее как сам «Лагранж» Калверт) и его командой — с другой. Капитан заявлял, что никто не остановит его, когда он, капитан, несет раненого друга в лазарет. Да и вообще, по какому праву? Между Калвертом и вооруженными людьми стояли четверо жутковато идентичных внушительных космоников. Последовала короткая пауза, потом оружие куда-то испарилось, и звездолетчики покинули бар, унося раненых с собой.

Ведущие долго и шумно спорили, могут ли шестеро вооруженных типов быть агентами инопланетных разведок. Вольные журналисты пытались найти хоть одного из них — безуспешно.

Полиция официально подтвердила, что оба застреленных агентами человека были одержимыми (хотя причины подобной уверенности не разглашались). Правящий совет Айякучо распространил заявление, в котором просил сохранять спокойствие. На первый план выходили планы поиска и опознания других одержимых, несомненно скрывающихся на астероиде. Всех граждан и постоянных жителей просили содействовать в поисках.

Паника никак не проявлялась внешне. Озлобленные толпы не собирались в биосферных пещерах и не штурмовали зал совета. Люди слишком боялись того, что может ожидать их за дверью. Остававшиеся еще открытыми фирмы и конторы спешно закрывались или переходили на работу в сети, лишь бы свести к минимуму личные контакты. Родители забирали детей из клубов. Аварийные службы переходили на режим повышенной готовности. В помощь полиции на поиски одержимых направили охранников крупных корпораций.

К концу дня совет выдал официальные разрешения на вылет нескольким звездолетам — большинство из них увозили советников, их семьи и ближайших помощников на всяческие конференции или переговоры с союзниками.

— И остановить их мы не можем, — пожаловалась Моника.

Она сидела в занятой эденистами конторе и попивала из кружки растворимый чай. Делать ей пока было нечего, и это ее донельзя огорчало. Все контакты королевского разведывательного агентства были задействованы. Никто не имел ни малейшего понятия, где находится Мзу, и почти никто даже не слышал о Вои, не говоря уже о группе подпольщиков, с которой девчонка могла быть связана.

Теперь обнаружить Мзу могли только эденисты, а Монике оставалось лишь надеяться, что им все же повезет.

— Ни на одном из звездолетов ее не было, — ответил Самуэль. — В этом мы уверены. Обе осевые камеры находятся под постоянным наблюдением, и не только нашим. Никто, чьи рост и вес отличаются от параметров Мзу менее чем на двадцать пять процентов, не прошел через космопорты без положительного опознания.

— Да-да, — раздраженно бросила Моника.

— Если мы не найдем ее за ближайшие четыре часа, нам придется покинуть Айякучо.

Она знала, что так и случится, но легче от этого не становилось.

— Настолько паршиво?

— Боюсь, что да. — Самуэль только что наблюдал глазами паука еще одно одержание в жилом секторе. Это была семья из пяти человек, добросовестно выполнявшая рекомендации сидеть дома и никого не впускать. Пока не прибыла полиция. Все трое офицеров были одержимыми. Семь минут спустя одержано было и семейство. — По нашим оценкам, одержано уже восемь процентов населения. Политика бесконтактной изоляции только помогает им распространяться. Они просто перехватили все полицейские силы.

— Ублюдки. Они бросаются на должностных лиц с тех пор, как Капоне использовал полицию и гражданских чиновников для захвата Новой Калифорнии.

— Хитроумный человек этот мистер Капоне.

— Полагаю, бить общую тревогу уже поздно?

— Скорее всего. Население почти лишено оружия, а то, что есть, — энергетическое и в нынешних обстоятельствах более чем бесполезно. Мы только добавим лишних страданий.

— И с тех пор, как началась эта идиотская рекламная кампания, нам никто уже не поверит.

— Именно.

— А что нам делать, если Мзу не уйдет?

— Смотря что случится здесь. Если одержимые выдернут Айякучо из нашей Вселенной, проблема решится сама, хотя и не лучшим образом. Если нет, мы можем установить постоянную блокаду космоястребами.

Моника скрипнула зубами, пытаясь скрыть отчаяние.

— Можно попытаться передать ей предупреждение, предложить взять ее на борт, что ли.

— Я уже подумывал об этом. В качестве крайней меры перед эвакуацией это, может быть, и сойдет.

— Отлично. Так что будем сидеть и молиться, чтобы она попалась пауку на глаза.

— У тебя есть альтернатива?

— Нет. У тебя, думаю, тоже.

— Вероятно. Хотя мне все равно интересно, чем занимались Джошуа Калверт со товарищи в том баре.

— Судя по всему, искали, с кем переспать.

— Нет. Калверт хитер. По-моему, он пытается разыскать Вои через ее друзей.

— Он не может знать, с кем она в дружбе. У него нет таких ресурсов. В нашем списке ее друзей три фамилии, а мы составляли его пять часов.

— Может быть… Но он уже внедрился в ее социальный слой, получив приглашение на вечеринку. А астероид-то тесен.

— Если Вои прячет Мзу, она не станет светиться.

— Верно. — Самуэль по-детски лукаво улыбнулся.

— Что смешного? — раздраженно поинтересовалась Моника.

— Ирония судьбы. Из надоедливого дилетанта Калверт превратился в наш единственный след.

По дороге в космопорт Эшли больше молчал. Джошуа подозревал, что нейросеть пилота слишком занята тем, что гасила болевой шок. Но Сара вроде бы не очень волновалась из-за раны Эшли и поглядывала на мониторы мед-пакета на его бедре.

Мелвин пытался как можно скорее протрезветь. Один из приставов подсунул ему медицинский нанопакет; ядерщик налепил его на шею на манер толстого воротника, и теперь пакет выцеживал остатки алкоголя из крови, поступающей в мозг.

Джошуа больше заботила жидкость, вытекавшая из отверстия в кирасе Болью. Медицинские нанопакеты для лечения космоников не подходили. Стандартными системами те не пользовались принципиально; каждый из них был уникален в своем роде и гордился этим. Капитан не был даже уверен, чего у нее больше под панцирем — биологических компонентов или механических.

— Как ты? — спросил он у нее.

— Пуля повредила одну из моих желез метаболического синтеза. Не критично.

— А у тебя есть… э-э… запасные?

— Нет. Это многократно дублированная функция. Выглядит страшнее, чем на самом деле.

— Только не говори, что кость не задета, — буркнул Эшли.

— Именно так.

Двери транспортного лифта открылись. Первыми в коридор выскользнули двое приставов, проверяя, не стоят ли за порогом одержимые.

— Джошуа… — окликнул один из них. Блочок противоэлектронной борьбы молчал. — Что?

— К тебе гости.

Тон пристава ничего ему не говорил, так что Джошуа оттолкнулся носками ботинок и поплыл вдоль коридора.

— Ох, Иисусе скорбящий!

В шлюзе его ждали миссис Натеги и двое ее вышибал из «Таяри, Усоро и Ванг», а с ними еще один мужчина. Команда вслед за Джошуа вылетела из лифта.

— Капитан Калверт! — с неприличной радостью воскликнула миссис Натеги.

— Что, отцепиться не можем? И что на сей раз? Штраф на миллион за разбрасывание мусора? Десять лет строгого режима за несдачу пустых бутылок? Каторга за пердеж в общественном месте?

— Юмор — прекрасный защитный механизм, капитан Калверт. Но для суда я бы советовала вам подготовить что-нибудь посущественнее.

— Я только что спас ваш астероид от захвата одержимыми. Сойдет?

— Я смотрела репортаж «Ньюс Галактик». Вы всю перестрелку лежали в позе «руки за голову». Капитан Калверт, вы вызваны в суд на предварительное слушание с целью установить законного владельца звездолета «Леди Макбет» в соответствии с иском, поданным моим клиентом.

Джошуа воззрился на нее, онемев от удивления.

— Владельца? — переспросила Сара. — Это корабль Джошуа и всегда таким был.

— Неверно, — отозвалась миссис Натеги. — Это корабль Маркуса Калверта. У меня есть полносенсная запись, в которой капитан Калверт подтверждает это лично.

— Он и не отрицал этого. Его отец мертв. «Леди Мак» перерегистрирована в бюро безопасности полетов. Тут не поспоришь.

— Еще как поспоришь. — Еще один мужчина неторопливо выплыл из-за спин мускулистых адвокатов.

— Ты! — воскликнула Сара.

— Я.

Джошуа уставился на него, и по спине его пробежал ощутимый холодок. Это угловатое, темнокожее лицо… «Господи, а я его знаю. Только вот откуда?»

— И кто ты, черт возьми, такой?

— Меня зовут Лайол. Лайол Калверт, если быть точным. Я твой старший брат.

Меньше всего Джошуа хотелось приводить этого… этого самозванцав капитанскую каюту. Это была каюта отца, черт возьми, хотя при последнем ремонте большая часть старой меблировки и личных вещей испарилась куда-то. Ничего более похожего на дом у Джошуа не было.

Но, чтобы удалить пулю, Эшли требовались инвазивные пакеты из лазарета «Леди Мак». А такую уникальную суку, как миссис Натеги, вооруженную самым настоящим ордером, остановить было непросто. И у Джошуа было задание. Так что пришлось возвращаться к истокам.

Первым, что спросил Джошуа, когда дверь каюты закрылась за ними, было:

— Ладно, засранец, сколько?

Лайол ответил не сразу. Взгляд его блуждал по каюте с выражением, близким к священному трепету.

— Вот я и здесь, — срывающимся голосом произнес он. — Тебе, наверное, это кажется странным, Джошуа. Мне тоже.

— Кончай херню нести. Сколько?

Лицо Лайола просветлело.

— Сколько за что?

— За то, чтобы забрать иск и унести ноги, само собой. Затея недурна, должен признать. В обычных обстоятельствах я бы позволил суду растерзать тебя на мелкие клочья, но сейчас меня время подгоняет. Мне не нужны лишние проблемы. Так что называй цену, но больше пятидесяти «кусков» не дам.

— Неплохая попытка, Джош. — Лайол улыбнулся и протянул свой кредитный диск Юпитерианского банка. По поверхности бежали зеленые цифры.

Увидав, какая сумма хранится в диске, Джошуа сморгнул. Восемьсот тысяч фьюзеодолларов.

— Не понимаю.

— Все просто. Я твой брат. Я имею право самое малое на половину корабля.

— Никогда. Ты жулик, умело пользующийся косметическими пакетами. Сейчас моя рожа известна, как лицо Джеззибеллы. Ты увидел шанс меня подловить и переправил свою морду.

— Это мое лицо. Оно было на мне с рождения, а родился я раньше тебя. Хочешь убедиться — поройся в моем досье.

— Такой хитрец, как ты, мог и подправить данные в банках памяти Айякучо. Домашнее задание ты выполнил, а денег, чтобы купить официальные коды доступа, у тебя хватает — сам показал.

— Да ну? А ты сам?

— Я?

— Да. Как ты получил корабль после смерти моего отца? И кстати — как он погиб? Он вообще умер или нет? Докажи, что ты Калверт. И что ты сын Маркуса.

— Я не получил корабль. Я его унаследовал. По воле отца. Завещание его хранится на Транквиллити. Во всеобщем доступе.

— Замечательно. Значит, доступные записи Транквиллити вне подозрений, а все, что хранится на Дорадосах, туда преступники записали. Очень удобно. На твоем месте я бы этого суду не говорил.

— Он мой отец! — рявкнул Джошуа.

— Мой тоже. И ты это знаешь.

— Я знаю, что ты самозванец.

— Если бы ты был настоящим Калвертом, ты бы понял.

— Что ты несешь?

— Интуиция. Что тебе подсказывает интуиция, Джош?

В первый раз в жизни Джошуа ощутил головокружение. Как будто стоишь на краю бездонной пропасти.

— А-а! — Лайол триумфально улыбнулся. — Наша милая семейная черта иногда так подводит. Я-то понял, что ты настоящий, с того момента, как посмотрел репортаж Келли Тиррел. И я понимаю, каково тебе приходится, Джошуа. Мне было не лучше. И этот дикий гнев, и нежелание верить собственным глазам. Мы не просто братья, мы почти близнецы.

— Вранье. Мы вообще из разных вселенных.

— Что тебя тревожит больше, Джош? Что я твой брат или что нет?

— Я скорее сдам «Леди Мак» в лом, чем отдам другому. Если бы у тебя была… интуиция, ты бы это знал.

— Тут я промахнулся — Лайол погладил противоперегрузонное ложе рядом с люком. В глазах его сияло предвкушение. — Вижу, для тебя этот корабль значит не меньше, чем для меня. Неудивительно — калвертовская тяга к странствиям в крови. Естественно, начав с разборки при адвокате, я не стал тебе ближе и роднее. Но я ждал стыковки этого корабля всю свою жизнь. Отец покинул Айякучо до того, как я родился. Для меня «Леди Макбет» всегда была моей. Она и мое наследство, Джош. Здесь не только твое место.

— Капитан на корабле может быть только один. А ты мальчик с астероида и ни черта не знаешь ни про пилотирование, ни про капитанство. Хотя это неважно, потому что управлять «Леди Мак» я тебе все равно не позволю.

— Не упирайся, Джош. Ты мой брат. Я не хочу от тебя отказываться. Мне хватило того шока, что я испытал, узнав о твоем существовании. Семейные свары — самый скверные. Так что давай не будем начинать. Подумай, что сказал бы отец, если бы его сыновья начали друг на друга кидаться.

— Ты-мне-не-родственник!

— Где останавливалась «Леди Макбет» в 2586 году, Джош? В каких портах?

Джошуа стиснул кулаки, программа боя в невесомости поспешно рассчитывала возможные траектории атаки. Он ненавидел этого самодовольного наглеца. Как здорово было бы стереть с его уродливой хари выражение многозначительного превосходства!

— Вот недостаток твоей белой кожи, Джош, — сразу заметно, когда ты краснеешь. Очень тебя выдает. А я, например, всегда выигрываю в покер.

Джошуа молча кипел.

— Так что, обсудим как разумные люди? — поинтересовался Лайол. — Я лично не хотел бы столкнуться с миссис Натеги в зале суда.

— Полагаю, Лай, твоя внезапная потребность раздобыть звездолет ну никак не связана с появлением на астероиде одержимых?

— Прекрасно! — Лайол восторженно захлопал в ладоши. — Ты самый настоящий Калверт. Видишь пояс — бей ниже.

— Именно. Так что, увидимся в суде через недельку? Как тебе такая идея?

— Ты правда готов оставить одержимым родного брата?

— Нет, если бы у меня был брат.

— Кажется, ты мне все-таки понравишься, Джош. Я было решил, что ты окажешься слабаком, тебе в конце концов легко пришлось. Но ты не слабак.

— Легко?!

— По сравнению со мной. Ты знал отца. Тебя ожидало большое наследство. Это и называется «легко».

— Это называется «жопа».

— Не веришь своей интуиции — простейший анализ ДНК покажет, в родстве ли мы. Думаю, твой лазарет сможет его провести.

Вот тут Джошуа оцепенел. Что-то глубоко тревожное и в то же время неуловимо близкое чувствовалось в этом незнакомце. «Господи, он ведь действительно на меня похож, и он знает об интуиции, и отец стер бортовой журнал за 2586 год. Это не так уж невозможно. Но «Леди Мак» — моя. Я ни с кем ее не поделю».

Мгновение он смотрел на Лайола пустыми глазами, потом принял решение.

Команда вместе с миссис Натеги оставалась в рубке. В глаза друг другу никто старался не смотреть. Джошуа вылетел из капитанской каюты, развернулся в полете на девяносто градусов и шлепнул пятками по липучке.

— Сара. Отведи нашего гостя в лазарет. Возьми анализ крови, если придется — отравленным кинжалом, и проведи сравнение ДНК. — Он ткнул пальцем в миссис Натеги. — Не вы. Вы уматываете. Сейчас же.

Она ухитрилась проигнорировать его самым презрительным образом.

— Мистер Калверт, каковы будут ваши указания?

— Я же сказал! О…

— Спасибо вам большое за помощь, — с безупречной вежливостью отозвался Лайол. — Я свяжусь с вашим офисом, если решу продолжить судебный процесс против моего брата.

— Очень хорошо. «Таяри, Усоро и Ванг» будут рады вам помочь. Всегда приятно принудить рецидивиста осознать ответственность перед обществом.

Сара, с трудом сдерживая смех, погрозила пальцем нехорошо побагровевшему Джошуа.

— Дахиби, — процедил тот, — выведите даму, прошу вас.

— Есть, капитан! — Узловик гостеприимно указал на люк в полу и вылетел вслед за адвокатшей.

Лайол призывно улыбнулся Саре.

— Вы же не будете колоть меня кинжалом?

Та подмигнула.

— Зависит от обстоятельств.

— Только подумай, Джошуа, — заметил один из приставов, когда и они вышли, — теперь тебя двое.

Джошуа прожег биотехконструкта взглядом, исполнил идеальное сальто и рыбкой уплыл обратно в каюту.

— Спасибо большое, — мрачно пробормотал Эшли. — А за меня не беспокойтесь, я в порядке…

Мощностей программы-транквилизатора, которой пользовалась Алкад Мзу, не хватало, чтобы подавить клаустрофобию. В конце концов физику пришлось сдаться и запустить снотворную программу. Последней мыслью, с которой она провалилась в забытье, была: «Где я проснусь?»

Траектория схождения была сложной, что уменьшало шансы на успех операции. Но Алкад волновало даже не это. Выбраться с Айякучо незамеченными было куда сложнее.

На астероиде было два неподвижных космопорта, по одному на каждом полюсе. Больший использовали звездолеты и крупные межорбитальные суда, в то время как второй предназначался преимущественно для тяжелых грузовозов и танкеров, возивших свежую воду и жидкий кислород для биосферных пещер. Отсюда же отбывали пассажирские челноки, баржи и ремонтные зонды, сновавшие между Айякучо и его ожерельем промышленных станций.

И оба космопорта находились под пристальным наблюдением агентов. О том, чтобы пробраться незамеченными через осевые камеры и сесть на лифт, идущий до причала, нечего было и думать. Поэтому Вои решила переправиться с Алкад в грузовых контейнерах.

Лоди и еще один юнец по имени Эриба, назвавшийся специалистом по молекулярным структурам, переделали пару стандартных контейнеров со склада «Т'Опинггу», превратив их в гробы с необычайно пышной обивкой, куда с трудом мог втиснуться человек в скафандре. Оба юноши клялись, что защита не пропустит ни теплового, ни радиоизлучения. Любому сенсору контейнеры покажутся пустыми.

Конечно, та же защита не позволяла Алкад датавизировать о помощи, если что-нибудь пойдет не так, и никто не вскрыл бы ее контейнер. Она решила, что неплохо держалась перед ребятами до того момента, как ее законопатили в ящик. После этого она двадцать минут отходила под транквилизатором, прежде чем найти убежище в стране сна.

Буксир должен был оттащить контейнеры на одну из плавилен «Т'Опингту». Оттуда их переведут на межорбитальный корабль, летящий до Мапире.

Очнулась Алкад в невесомости. «По крайней мере с астероида мы убрались».

Потом ее нейросеть получила датавиз:

— Подождите, доктор, мы вскрываем контейнер.

Вибрация достигла ее через скафандр прежде, чем сенсорный воротник показал ей рассекающие тьму алые огненные линии. Крышка контейнера слетела, и перед Алкад Мзу возникла фигура в скафандре и с маневровым ранцем за плечами.

— Привет, доктор. Это я, Лоди. Получилось, мы выбрались.

— Где Вои? — датавизировала она.

— Я здесь, доктор. Мать Мария, какой кошмар. Вы в порядке?

— Да. Да, спасибо.

Помимо того, что Алкад испытала облегчение, она еще была до странного рада, что девчонка не пострадала.

Прежде чем Лоди выдернул ее из контейнера, она убедилась, что старый рюкзак надежно держится в ее перчатках. Пока юноша толкал ее перед собой, испуская широкие газовые струи из сопел ранца, Алкад отчетливо вспомнилось, как Черри Варне волокла ее на «Юдат». Тогда космос был ужасающе пуст, и даже сенсоры воротника с трудом различали точки звезд. Сейчас она находилась глубоко в пылевом диске Туньи. Вокруг бушевал алый буран. Звезды скрывала густая, по космическим меркам, мгла. Размер плывущих в пространстве частиц определить было на удивление трудно — пылинка в сантиметре от твоего носа или валун на расстоянии километра выглядели совершенно одинаково.

Впереди виднелся ожидающий их звездолет. Корпус его казался бордово-красным, намного темнее, чем отскакивающие от него пылинки, похожие на интерференционную рябь в пустом проекторе. Два терморадиатора были выдвинуты и походили на лопасти пропеллера в замедленной съемке — частицы пыли огибали их, завихряясь позади. Шлюзовая камера была открыта, и из нее исходил луч чистого белого света.

Алкад плыла вдоль него, наслаждаясь возвращением нормальных цветов. Они влетели в цилиндрическую камеру шлюза, по стенам которой в беспорядке были разбросаны крепежные петли, слепящие осветительные трубки, разъемы, решетки и какие-то дисплеи. Физику казалось, что мир вокруг нее становится с каждым мигом реальнее.

Люк затворился, и Алкад уцепилась за перекладину, чтобы не улететь под напором заполняющего камеру воздуха. Скафандр свернулся в шар, болтающийся на воротнике сзади, и звуковая буря захлестнула ее.

— Получилось! — ликовала Вои. — Я говорила, что мы вас вытащим!

— Верно. — Алкад оглядела их. Вои, Лоди, Эриба — они так ужасающе молоды, чтобы выходить в этот мир подлости, ненависти и смерти. На сияющих лицах было написано, что ребята с нетерпением ждут ее одобрения. — Должна вас поблагодарить. Вы отлично поработали.

Пока они со смехом благодарили ее, Алкад только качала головой. Что за нелепые времена?

Пять минут спустя Алкад Мзу уже переоделась в старый комбинезон, повесив рюкзачок на пояс, и следовала за Вои в салон верхней палубы «Текаса». Яхта была такая маленькая, что капсула жизнеобеспечения на ней была только одна, трехпалубная. Несмотря на тесноту, обстановка была изящно-компактная, предметы были подобраны друг к другу так ловко, что создавалась иллюзия простора.

Принц Ламберт лежал в глубоком кольцевом кресле, датавизируя непрерывный поток команд бортовому компьютеру. «Текас» был уже в пути, ускоряясь на одной двадцатой g и слегка меняя направление.

— Спасибо, что позволили воспользоваться вашим кораблем, — проговорила Алкад, когда их представили друг другу.

Он бросил на Вои невинный взгляд.

— Не за что, доктор. Это самое малое, чем я мог помочь национальной героине.

Алкад проигнорировала его сарказм, хотя ей стало интересно, что связывает его с Вои.

— Каково наше текущее положение? Вас преследовали?

— Нет. В этом я почти уверен. Я почти миллион километров двигался вне диска, прежде чем нырнуть внутрь. Ваш межорбитальник делал то же самое, но по другую сторону. Теоретически никто не должен догадаться, что мы встретились. Даже космоястребы не могут заглянуть внутрь диска, тем более за миллион километров — тут слишком много всякого барахла.

«Если только они не захотят по моему следу выйти на Алхимика», — подумала Мзу.

— А скрытый космоястреб на самом краю диска или даже внутри? — спросила она.

— Тогда нам хана, — ответил он. — Сенсоры у нас хорошие, но не военного уровня.

— Если бы нас преследовали, мы уже знали бы, — заметила Вои. — Они двинулись бы наперехват, как только мы встретились с яхтой.

— Полагаю, что так, — согласилась Алкад. — Когда мы выйдем из диска и сможем прыгнуть из системы?

— Еще сорок минут. С такими маневрами торопиться не стоит. Слишком тут много острых камушков. И так мне придется менять покрытие корпуса, пыль его до кремния проест. — Принц неуверенно улыбнулся Алкад. — Так мне скажут, куда мы летим?

— Мне требуется боевой корабль, вот и все.

— Понятно. Полагаю, это как-то связано с той работой, что вы выполняли перед геноцидом для гариссанского флота?

— Да.

— Тогда извините, но я покину вечеринку до того, как она кончится.

Алкад вспомнила о тех устройствах, что еще оставались в ее рюкзачке, и о том, насколько хрупкой стала ее призрачная безопасность.

— Никто вас ни к чему не принуждает.

— Рад слышать. — Принц Ламберт многозначительно глянул на Вои. — Для разнообразия.

— Куда приведет нас прыжок? — спросила Алкад.

— Нюван, — ответил он. — Сто тридцать световых лет, но я могу нацелиться на него, не тратя слишком много топлива. Вои сказала, что вам нужна планета с развитой военной промышленностью, где не станут задавать лишних вопросов.

Последний звездолет, имевший официальное разрешение, отбыл за полтора часа до того, как Джошуа покинул космопорт. Ремонтники и портовики разбежались по домам, к семьям, и питающие пуповины стали совершенно ненадежными.

В осевой камере болтались без дела трое агентов, беседовавших вполголоса. Больше там не было ни души. Джошуа игриво сделал им ручкой, проплывая мимо в компании троих приставов.

Одна из агентов нахмурилась.

— Вы туда возвращаетесь? — спросила она недоверчиво.

— Попробуйте отговорить меня от вечеринки.

Когда двери лифта закрывались за ним, Джошуа успел уловить отголоски разгоравшегося спора. Девчонки с голоморфных наклеек завели вокруг него свой монотонный распев.

— Если она так обеспокоена, что расспрашивает тебя вслух, значит, одержимые наступают, — проговорил пристав.

— Слушай, мы уже все обсудили. Я просто гляну, что там творится и не пришла ли Коле. Если нет, мы тут же возвращаемся.

— Было бы куда безопаснее, если бы я пошла одна.

— Не думаю. — Джошуа хотелось объяснить, но лифт, скорее всего, кишел наножучками. Он датавизировал сети приказ выделить ему канал связи с «Леди Мак».

— Да, Джошуа? — откликнулся Дахиби.

— Кое-кто здесь здорово трусит при слове «одержимые». Так что присмотри за внутренними системами астероида: транспорт, питание, воздух, сеть — все. Если где-то начнутся сбои, я должен об этом знать.

— Понял.

Джошуа покосился на неподвижно-бесстрастное лицо ближайшего пристава. Сейчас ему больше всего хотелось довериться Ионе, спросить ее мнения, обсудить… если кто и знал, как справляться с нежеланной родней, так это она. Но подсознательная неприязнь не позволила ему обратиться к приставам.

— И еще, Дахиби: вызови Лайола, скажи, чтобы тащил задницу на «Леди Мак» сейчас же. Выдели ему пассажирскую каюту в капсуле Ц. В рубку не пускай. Кодов доступа к бортовому компьютеру не давай. И не забудь проверить его на одержимость, когда явится.

— Есть, капитан. Будьте осторожны.

Датавиз не передавал оттенков эмоций, но Джошуа достаточно хорошо знал Дахиби, чтобы уловить насмешливое одобрение.

— Так ты признал его притязания? — спросила Иона.

— Его ДНК достаточно схожа с моей, — неохотно процедил Джошуа.

— Да, девяносто семь процентов совместимости — это почти в яблочко. Вполне обычно, что семьи звездолетчиков занимают несколько планетных систем.

— Спасибо, что напомнила.

— Если твой отец был немного похож на тебя, вполне вероятно, что Лайол не единственный твой брат.

— Господи!

— Я просто готовлю тебя к такой возможности. Репортаж Келли Тиррел на несколько порядков увеличил твою известность. Тебя могут отыскать и другие.

Джошуа скорчил ироническую гримасу.

— Вот это будет номер. Большой сбор Калвертов. Интересно, нас не окажется больше, чем Салдана?

— Очень сомневаюсь, если учесть и всех наших бастардов.

— И черных овец.

— Именно. Что ты намерен делать с Лайолом?

— Понятия не имею. Лапы на «Леди Мак» он не наложит, это определенно. Ты представляешь, чтобы мы обсуждали дальнейший курс на семейном совете? Это противоречит всему, что во мне заложено, да и старушка будет против.

— Он это, скорее всего, понимает. Полагаю, вы сумеете договориться. Он кажется мне умным парнем.

— Это называется «коварный».

— Вы друг на друга очень похожи.

Лифт привез их в общественный коридор в паре сотен метров от клуба «Конечная остановка», где проводился благотворительный концерт. Не все подчинились просьбе правящего совета оставаться дома. Молодежь заполняла коридор хохотом и криками. И у всех на лодыжках болтались алые платки.

На миг Джошуа ощутил себя выпавшим из собственного поколения. На нем лежала большая ответственность (и куча проблем), а эти стимулянты брели по нескончаемому кругу в пустом веселье, не понимая ничего в окружающем мире.

Пара человек тут же узнали самого «Лагранжа» Калверта и поинтересовались, каково было спасать детишек на Лалоне и правда ли, что в бар «КФ-Т» заходили одержимые. Парни были веселы, девчонки, судя по взглядам, доступны, и Джошуа немного оттаял. Все же барьер был не так уж прочен.

«Конечная остановка» походила на стык старых, заброшенных туннелей. В тупичках стояли на вечном приколе старые проходческие комбайны, выставив в зал изношенные конусы буров. К потолку приклеились устарелые механоиды, мертво болтая многосуставчатыми манипуляторами. Напитки подавали через огромную гусеницу тяжелого тягача.

В центре зала колыхалась фантастическая червоточина пяти метров толщиной, протянувшаяся между полом и потолком. Внутри нее бились невнятные, невидимые твари, когтившие искажающее поле в тщетных попытках вырваться; черная поверхность растягивалась и прогибалась, но не рвалась.

— Учитывая обстоятельства — просто бездна вкуса, — пробормотал Джошуа приставу.

Между двумя комбайнами установили сцену, окруженную проекторами достаточно мощными, чтобы осветить целый стадион.

Один из приставов отправился перекрыть аварийный выход, двое других маячили за спиной Джошуа.

Коле он нашел стоящей в толпе знакомых под одним из комбайнов. Волосы ее были перевиты серебряными и алыми ленточками, по временам выпрямлявшимися на миг, так что прическа расправлялась, точно павлиний хвост.

Джошуа замер на миг. Она была такой… фальшивой. Богатой, но без космополитической изысканности Доминик и совершенно вульгарной по сравнению с простодушной честностью Луизы.

Луизы…

Завидев Джошуа, Коле счастливо пискнула, расцеловала его и прижалась к нему всем телом.

— Ты в порядке? Я видела в новостях, что там потом было.

Он дерзко ухмыльнулся: ну еще бы, живая легенда…

— Я в порядке. Мои… космоники — суровые ребята. Бывало хуже.

— Правда? — Девушка уважительно покосилась на двоих приставов. — А вы мужчины?

— Нет.

Джошуа не мог сказать, раздражена Иона, веселится или ей происходящее безразлично напрочь. Хотя последний вариант он, подумав, отмел.

Коле снова его поцеловала.

— Пошли, познакомишься с ребятами. Они не верят, что я тебя подцепила. Мамочки, я и сама не верю!

Джошуа приготовился к худшему.

Привольно раскинувшись на трубопроводе охладителя, проходившем на трети высоты комбайна, Моника Фолькс разглядывала со своего наблюдательного поста Джошуа, принимавшего приветствия многочисленных друзей и подружек Коле. Пока ее усиленные сетчатки сканировали юные лица внизу, она отпила минеральной со льдом. В костюме-хамелеоне было очень жарко, но он по крайней мере придавал ей оттенок кожи, свойственный населявшим Айякучо потомкам кенийцев; инопланетные агенты сейчас были на астероиде не популярнее одержимых. «Кроме Калверта, конечно, — кисло подумала Моника, — он тут просто национальный герой». Программа распознания внешности прогнала лица юнцов через алгоритм сравнительного анализа и выделила одно, опознанное с девяностопятипроцентной вероятностью.

— Черт!

Самуэль (теперь — чернокожий парень лет двадцати пяти в ослепительно лиловом спортивном костюме), стоявший у комбайна, покосился на нее.

— Что?

— Ты был прав. Коле только что представила его Адоку Дала.

— А-а. Я так и знал. Он был парнем Вои, пока та не бросила его полтора года назад.

— Да-да. Досье я могу и сама прочесть, спасибо.

— А подслушать их ты не можешь?

Моника презрительно глянула на него.

— Никогда. Вокруг толпа, и моя программа-дискриминатор не может отфильтровать столько шума.

— Моника, спускайся, пожалуйста.

Что-то в его тоне предупреждало любые возражения. Моника покорно соскользнула по покрытому облупленной желтой краской титановому борту комбайна.

— Надо решать, что делать. Сейчас.

Моника вздрогнула.

— Господи…

— Думаешь, Адок Дала знает, где сейчас Вои?

— Едва ли, но гарантии никто не даст. И если мы сейчас захватим Дала, официальных протестов уже не последует. А сам он едва ли станет жаловаться, что его забрали с Айякучо, верно?

— Ты права. И это не позволит Калверту ничего узнать.

Нейросеть Джошуа приняла вызов от Дахиби.

— Два космоястреба делегации эденистов только что сорвались с причального уступа, капитан. Изнутри дока наши сенсоры почти ничего не видят, но нам кажется, что биотехи держатся в пяти километрах от космопорта.

— Ладно, продолжайте слежение.

— Нет проблем. Но вам стоит иметь в виду: на Айякучо начались местные отключения электроэнергии. В самой электросети неполадок не обнаружено, и никакой системы в сбоях нет. И отключился один из новостных каналов.

— Господи! Готовьте «Леди Мак» к старту. Я разберусь тут и вернусь к вам в течение получаса.

— Так точно, капитан. О… и явился Лайол. Он не одержан.

— Изумительно.

Коле все еще липла к нему, как магнит. До сих пор никто из тех, кому его представили, не упоминал Вои. Изначально Джошуа намеревался вспомнить при них об убийстве Икелы и послушать, кто и что скажет, но время поджимало. Он оглянулся в поисках приставов, смутно надеясь, что Иона не упрется. «Черт, мы же сделали все, что могли!»

На сцену вскарабкалась ведущая и замахала руками, требуя тишины. Когда шумно веселящаяся и свистящая толпа притихла, она принялась расхваливать выступающую первой группу «Факмастерс».

— А это Ши, — сообщила Коле.

Джошуа машинально улыбнулся. Ши была худой и очень похожей сложением на Вои. Джошуа датавизировал блоку противоэлектронной борьбы команду просканировать ее, но костюма-хамелеона на девушке не было. Он видел то, что было на самом деле. Она — не Вои.

— А это Джошуа Калверт, — похвасталась Коле, повышая голос, чтобы перекричать нарастающий свист огромных проекторов. — Мой собственный звездолетчик.

Меланхоличная Ши внезапно разразилась слезами. Коле изумленно глянула на нее.

— В чем дело?

Ши молча помотала головой.

— Простите, — с искренним сочувствием промолвил Джошуа. — Чем я вас обидел?

Ши выдавила улыбку.

— Не вы. Просто… меня сегодня бросил парень. Он тоже капитан корабля, вот и вспомнилось. Не знаю, когда мы снова увидимся. Он не сказал.

Интуиция Джошуа забила во все колокола. На сцену выходила МФ-группа. Капитан Калверт успокаивающе обнял девушку за плечи, не обращая внимания на гневный взгляд Коле.

— Пойдем. Выпьем, расскажешь мне, что у вас случилось. Может, я сумею помочь. В космосе и не такое случается.

Он отчаянно замахал обоим приставам, отворачиваясь от сцены как раз в тот момент, когда заработали мощные АВ-проекторы, заполняя «Конечную остановку» густым мерцанием когерентного света. Хотя Джошуа и смотрел в сторону, ощущения просачивались; фрагменты последовательностей-активаторов против воли внедрялись в кору. Ему было хорошо. Жарко. Похотно. Влажно.

Обернувшись, он оседлал огромный член, погоняя его в бешеной гонке.

Ох уж эта современная молодежь. Когда он был мальчишкой, МФ-группы давали пережить головокружительные ощущения — восторженное обожание или горечь расставания, примирение и прощание, бесконечность состояний сердца, а не хера. А детвора вокруг хихикала и искренне веселилась, покуда аудиовидеопроекторы лили свет в их зрачки, мерно покачиваясь в унисон.

— Джошуа, — предупредил один из приставов, — сюда направляются четверо эденистов.

Джошуа и сам различил их в туманном мерцании, окутывавшем зрителей, — они были выше окружающих, они все носили что-то вроде наглазников и двигались в колышущейся толпе очень целенаправленно.

Он схватил Ши за руку.

— Сюда, — прошипел он, продвигаясь к фальшивой червоточине в центре зала.

Один из приставов расталкивал толпу перед ними, оставляя за спиной злобные гримасы.

— Дахиби, — датавизировал капитан. — Выводи остальных приставов из ноль-тау. Обеспечь нам безопасный проход через космопорт от осевой камеры до «Леди Мак». Может пригодиться.

— Уже делаю, капитан. Глючат участки местной сети астероида.

— Боже мой. Ладно, если сеть рухнет совсем, будем держать связь через сродство приставов. Одного оставь при себе на мостике.

Он добрел до колышущейся черной колонны и оглянулся. Ши запыхалась и явно ничего не понимала, но протестовать не осмеливалась. Эденисты его не преследовали.

— Что за…

Какая-то свара разгорелась там, где он только что оставил приятелей Коле. Двое рослых агентов тащили на плечах безвольное тело. Это был Адок Дала в глубоком обмороке, мелко подрагивающий после разряда парализатора. Еще двое агентов и кто-то третий удерживали озлобившихся юнцов. Треснула дубинка-парализатор.

Джошуа неосторожно повернул голову — и с соском в губах заскользил, точно на слаломных лыжах, по темной коже, оставляя широкий след блестящей слюны. Шейные мышцы сами собой дернулись — и эденисты удалялись, не замеченные впавшей в эротический транс аудиторией, через которую проталкивались. Приятели Коле за их спинами сбились вместе. Те, что еще остались на ногах, неудержимо рыдали над бессознательными телами сраженных насилием, так грубо ворвавшимся в их мирок сексуального экстаза.

Ши, обернувшись, всхлипнула и хотела было ринуться обратно.

— Нет! — рявкнул Джошуа, оттаскивая ее, и девушка повиновалась, напуганная им не меньше, чем агентами. — Послушай меня. Надо отсюда выбираться. Дальше будет хуже.

— Одержимые?

— Да. Пошли.

Не отпуская ее руки, он обогнул червоточину, на ощупь похожую на сухую резину, судорожно бьющуюся под рукой.

— К ближайшему выходу, — скомандовал он приставу. — Пошли.

Конструкт принялся с пугающей скоростью проламываться через толпу, разметая зачарованных зрителей. Джошуа мрачно тащился следом. Эденистам, должно быть, Адок Дала нужен был для того же, для чего ему самому — Ши. Или он выбрал не того человека? Проклятие.

До выхода оставалось всего метров десять, над дверями виднелся уже красный светящийся кружок, когда блок противоэлектронной борьбы датавизировал тревогу.

Господи Боже.

— Иона!

— Знаю! — гаркнул ведущий пристав, вытаскивая пулемет.

— Нет! — крикнул Джошуа. — Только не здесь!

— Я не так бесчеловечна, Джошуа, — укорила его широкоплечая фигура.

Они ринулись к выходу вдоль стены. Только тут Джошуа осознал, что Коле от них не отстала.

— Не ходи за мной! — крикнул он. — Здесь для тебя безопаснее!

— Ты меня не можешь бросить! — умоляюще выдохнула она. — Джошуа! Я знаю, что происходит! Ты не можешь! Я не хочу! Ты им не позволишь! Возьми меня с собой, ради Марии Благой!

Внезапно она стала всего лишь перепуганной девчонкой с растрепанными волосами.

Ведущий пристав вышиб плечом дверь.

— Я останусь здесь, — проговорил второй, сжимая в одной руке пулемет, а в другой — автоматический пистолет. — Хорошо, что эти штуки владеют обеими руками одинаково. Не волнуйся, Джошуа, — если они захотят меня обойти, им это дорого обойдется.

— Спасибо, Иона.

Он выскочил в коридор, волоча за собой обеих девчонок.

— Дахиби! — датавизировал он, но нейросеть откликнулась, что не может связаться с местным сетевым процессором.

— Жопа…

— Остальные приставы берут под контроль космопорт, — проговорил пристав. — «Леди Мак» готова к отлету. Только тебя ждем.

— Класс. — Блок противоэлектронной борьбы все еще датавизировал тревогу. Джошуа вытянул из кобуры свой девятимиллиметровик, запуская в активном режиме программу меткой стрельбы.

На первом же перекрестке Джошуа потратил драгоценную секунду, запрашивая сеть о дальнейшем маршруте. Мысленно матеря себя, он вытянул карту переходов Айякучо из клеток памяти. Пользоваться лифтом сейчас было бы рискованно: электроснабжение сбоило постоянно, а процессоры транспортного управления — еще чаще. Нейросеть показала ему кратчайшую дорогу до осевой камеры. Получалось все равно до ужаса далеко.

— Сюда! — Джошуа указал налево.

— Из-звините, — поправил его кто-то.

Блок противоэлектронной борьбы предупреждающе пискнул в последний раз и сдох. Джошуа обернулся. Метрах в десяти от него стояли, перегораживая противоположное ответвление коридора, мужчина и женщина в черных кожаных куртках с невероятным количеством блестящих застежек и заклепок.

— Бегите, — приказал пристав, становясь посреди коридора и поднимая ручной пулемет.

Джошуа, не колеблясь, бросился бежать, таща девчонок за собой. Позади послышалось несколько реплик на повышенных тонах, потом загремели выстрелы.

На первом повороте Джошуа свернул куда придется, торопясь только убраться с глаз. Нейросеть немедленно исправила маршрут. На вид все коридоры были совершенно одинаковыми — три метра в высоту, три метра в ширину и бесконечность в длину. Джошуа было очень не по себе в этом лабиринте, особенно если учесть, что единственным проводником была программа, подверженная воздействию одержимых. Капитану хотелось знать точно, где он находится, и иметь возможность доказать это самому себе. Человеческое сомнение пересилило веру в возможности технологии.

На следующем повороте он обернулся, чтобы удостовериться, что девчонки не отстали, а погони нет. Поэтому его программа периферийного зрения заиндексировала шагающую к нему по коридору фигуру за миллисекунду до того, как нейросеть отключилась.

То был мужчина в белом бурнусе. Завидев Джошуа и двоих девушек, он широко улыбнулся.

Джошуа вскинул пистолет, но без помощи боевой программы он сильно переоценил вес оружия и вздернул ствол слишком высоко. Прежде чем он успел прицелиться в одержимого, пальцы его охватил ком белого огня.

Взвыв от ужасающей боли, Джошуа выронил пистолет. Как он ни пытался стряхнуть смертоносное пламя с руки, оно цеплялось за кожу, испуская вонючий жирный дым.

— Пора прощаться с жизнью, — промолвил улыбчивый одержимый.

— Пошел в жопу.

Краем уха Джошуа слышал, как плачут от ужаса и отвращения девчонки за его спиной. Шок слегка умерил боль, но к горлу подкатывала тошнота по мере того, как обугливалась плоть. Правая рука немела все сильнее. И откуда-то из-за спины нападавшего слышался шепот неисчислимой толпы невидимок.

— Нет…

Это не было разборчивым словом — всего лишь невнятный звук, прорвавшийся через перехваченное спазмом горло. «Я не сдамся. Никогда».

И тут с потолка коридора под пронзительный вой сирен обрушился поток воды. Края осветительных панелей покраснели и замигали.

Ши истерически расхохоталась, отнимая кулак от панели пожарной тревоги. С разбитых костяшек стекала кровь. Джошуа сунул руку под самую струю, бьющую из форсунок под потолком, и торжествующе вскрикнул. Белое пламя погасло в клубах пара. Джошуа рухнул на колени, содрогаясь всем телом.

Араб окинул всю троицу аристократически высокомерным взглядом, словно не мог даже помыслить о сопротивлении. Вода впитывалась в его темный тюрбан, намокший белый бурнус прилип к телу.

Джошуа поднял голову и ухмыльнулся, глядя на смутно виднеющегося в ледяной пене врага. Правая рука не слушалась совершенно, от запястья ладонь охватило ледяное онемение.

— Ладно, засранец, — сплюнул он вместе с несколькими каплями блевотины, — моя очередь.

Араб нахмурился. Джошуа левой рукой вытащил из кармашка распятие отца Хорста Эльвса.

— Отче наш, Господь небес и мира тварного, смиренно и покорно молю Тебя о помощи Твоей в освящении деяний сих, и да благословит меня Иисус Христос, сошедший к нам, дабы искупить грехи наши, в моих трудах.

— Да я вообще-то мусульманин, — заметил смущенный араб. — Суннит.

— А?

— Мусульманин. Я не верую в вашего ложного иудейского пророка. — Он воздел руки, и поток воды из форсунок превратился в снег. Снежинки липли к комбинезону Джошуа, покрывая его льдистой коркой. Кожа онемела почти до последней клетки.

— А я верую, — проскрипел Джошуа сквозь стучащие зубы.

И это была правда. Осознание это потрясло его не меньше, чем боль и холод, но в этот миг среди мучений он достиг предельной ясности понимания. Все, что он видел, делал, знал, говорило об одном — во Вселенной есть порядок. Реальность слишком сложна, чтобы быть продуктом случая.

Средневековые пророки врали, не стесняясь. Но ведь кто-то выделил порядок из хаоса, существовавшего перед началом времен. Кто-то запустил ход самого времени.

— Господь всевышний, снизойди до слуги Твоего, павшего перед духом нечистым и заблудшим…

— Заблудшим? — Араб гневно воззрился на него. По его бурнусу текли струйки статических разрядов. — О, безмозглый неверный! Нет бога, кроме Алл… ой, ч…

Пристав прострелил ему голову. Джошуа рухнул на пол.

— Вот так всегда кончаются религиозные споры.

Он почти не ощущал, как пристав вытаскивает его из-под пожарных форсунок. Снова включилась нейросеть и немедленно начала устанавливать аксонные блоки. Онемение анестезии было немногим приятнее того, что приносил холод. Пристав намотал ему на обожженные пальцы медпакет, а программа-стимулятор помогла Джошуа прийти в себя. Он моргнул, и три склонившихся над ним лица стали видны отчетливо. Коле и Ши цеплялись друг за друга; обе были растрепаны, ошеломлены и промокли насквозь. Пристав пострадал серьезно. Тело его пересекали глубокие ожоги, из запекшихся ран сочилась совсем человеческая кровь.

Джошуа медленно поднялся на ноги. Хотелось ободряюще улыбнуться девочкам, но сил уже не оставалось.

— Ты в порядке? — спросил он пристава.

— Ноги ходят.

— Хорошо. А вы двое не ранены?

Ши смущенно покачала головой, Коле всхлипнула.

— Спасибо за помощь, — сказал он Ши. — Быстро сообразила. Не знаю, что бы я делал без воды. Нехорошо получилось, но теперь худшее позади.

— Джошуа, — проговорил пристав, — Дахиби говорит, что близ астероида только что появились три боевых звездолета Организации Капоне.

Зал отлета причального уступа охраняли семеро эденистов в бронескафах. Моника была безумно рада видеть Джошуа с компанией. Вместе с Самуэлем она прикрывала их отступление из «Конечной остановки», и это было непросто. Они трижды сталкивались с одержимыми, и каждая встреча с оборотнями-колдунами пугала ее до безъязычия. Нервы и нейросеть были напряжены до предела. Моника ни разу не дала одержимым шанса сдаться или отступить. Ее целью было найти и уничтожить, и она заметила, что Самуэль при всем его уважении к человеческой жизни и чувстве собственного достоинства действовал по тому же принципу.

Когда отряд ринулся к шлюзу и поджидающему за ним космобусу, осветительные панели уже мерцали и меркли. Моника выгрузила из памяти боевые программы, только когда двери шлюза захлопнулись. Она поставила пулемет на предохранитель и стянула капюшон костюма-хамелеона. Прохладный воздух, коснувшийся мокрых от пота волос, показался ей сладостно свежим.

— Не так это было и страшно, — промолвила она. Космобус катился к «Хойе», последнему космоястребу на уступе. По всей плите темного гладкого камня двигались только он да его тень.

— К сожалению, ты права, — заметил Самуэль, склонившийся над лежащим без сознания Адоком Дала, проверяя его состояние сенсорами медблока. — Прибыли корабли Капоне.

— Что?

— Не волнуйся. Согласие Дуиды выделило нам в помощь эскадрилью космоястребов. Физическая опасность минимальна.

Повинуясь подсознательному импульсу, Моника выглянула в окно в поисках звездолетов Организации. Но она едва смогла разглядеть лежащий в тени край неподвижного космопорта и клубящуюся вокруг его края сумрачно-багровую пыль.

— Мы довольно далеко от Новой Калифорнии. Очередное вторжение?

— Нет, кораблей всего три.

— Тогда зачем… Боже, ты же не думаешь, что он тоже ищет Мзу?

— Это самый очевидный ответ.

Они подъехали к космоястребу, и к корпусу потянулась труба шлюза. Несмотря на положение, в котором оказалась, Моника не могла не оглядеться с любопытством, взойдя на борт. Правда, технически жилой тороид мало отличался от капсул жизнеобеспечения адамистских кораблей, только места здесь было побольше. Самуэль провел ее центральным коридором в рубку, где представил капитану Ниво.

— И мои благодарности «Хойе», — добавила Моника, вспомнив эденистский этикет.

— Не за что. Вы прекрасно поработали, учитывая экстремальные обстоятельства.

— Это вы мне объясняете? Что делают корабли Капоне?

— Ускоряются в сторону диска, хотя на угрожающие траектории не выходят. Эскадрилья с Дуиды уже прибыла, мы идем на сближение. Что будет дальше — зависит от противника.

— Мы уже летим? — переспросила Моника. Поле тяготения оставалось стабильным, как скала.

— Да.

— У вас есть электронные сенсоры, к которым я могу получить доступ?

— Разумеется.

Нейросеть Моники приняла датавиз от сети биотех-процессоров рубки. «Хойя» уже скользила по окраинам Диска, точно птица, вырвавшаяся из грозовых туч. Зеленые и лиловые значки отмечали корабли Организации, находившиеся в полумиллионе километров от Айякучо и шедшие с ускорением в треть g. Эскадрилья космоястребов теснилась на верхнем краю пылевого диска.

— А они не торопятся, — заметила Моника.

— Не хотят демонстрировать враждебность, — предположил Ниво. — Если дело дойдет до сражения, то они проиграют.

— Вы позволите им состыковаться?

Ниво покосился на Самуэля.

— Согласие в нерешительности, — ответил Самуэль. — Нам недостает информации. Неспровоцированная атака для нас неприемлема.

— Они не могут угрожать поселению захватом, — проговорил Ниво. — Айякучо практически пал, атаковать его сейчас бессмысленно. Новые хозяева астероида будут только рады заключить с Капоне пакт.

— Уничтожить их сейчас было бы выгоднее всего, — отметила Моника. — В долговременной перспективе. Если они попадут на Айякучо, то смогут выжать из приятелей Вои всю информацию до последнего байта. А если Вои и Мзу не выбрались… тогда мы все в глубокой дыре.

— Разумно, — согласился Самуэль. — Надо с этим разобраться. Пора побеседовать с нашим гостем.

Когда Джошуа вплыл в люк, на мостике находились только Сара, Болью и Дахиби. Приставам он велел проводить девочек в капсулу Ц, в лазарет, где уже ждали Мелвин, Лайол и Эшли.

Лицо Сары отразило одновременно злость и беспокойство.

— Господи, Джошуа!

— Я в порядке. — Он продемонстрировал завернутую в медпакет правую руку. — Все под контролем.

Сара поморщилась, когда он проплыл мимо нее, рассеивая капельки холодной воды. Сальто в воздухе — и Джошуа ловко опустился на противоперегрузочное ложе и пристегнулся к нему сеткой.

— Сеть рухнула, — объявил Дахиби. — Доступа к системам астероида нет.

— Уже неважно, — отозвался Джошуа. — Я знаю, что там творится. Поэтому мы и улетаем.

— От девчонки был прок? — поинтересовалась Болью.

— Пока нет. Я решил подождать с расспросами. Дахиби, космоястребы нам вектор прыжка не перекрывают?

— Нет, капитан. Путь свободен.

— Хорошо.

Джошуа приказал бортовому компьютеру отсоединить причальные захваты и был весьма рад, увидев, что команда исполняется — значит какие-то процессоры в космопорте все еще действовали.

Заработали химические маневровые двигатели, поднимая корабль из дока. Сара съежилась, когда мимо сенсорных гроздьев заскользила тусклая стальная стена — зазор составлял не больше пяти метров. Но «Леди Мак» не отклонилась от вертикали ни на йоту. Едва корма ее показалась над краем дока, Джошуа отключил двигатели, позволив звездолету двигаться по инерции. Сенсорные гроздья утонули в нишах, и вокруг корпуса сомкнулся горизонт событий. Они прыгнули на половину светового года, и секунду спустя в растровые узлы вновь хлынула энергия. В этот раз корабль одолел три светогода.

Джошуа знобко выдохнул.

Сара, Болью и Дахиби разом посмотрели на него. Капитан, не шевелясь, пялился в потолок.

— Почему бы тебе не пойти к остальным в лазарет? — осторожно проговорила Сара. — Тебе бы руку проверить как следует..

— Знаешь… я их слышал.

Сара встревоженно глянула на Дахиби. Узловик резко отмахнулся.

— Слышал кого? — спросила она, отстегивая сетку и подплывая поближе к Джошуа, чтобы зацепиться пятками за липучку у его ложа.

Он словно не заметил ее присутствия.

— Души в бездне. Господи, они там на самом деле, и они ждут. Всего одна слабость — и все, ты у них под ногтем.

Сара погладила его намокшие волосы.

— Тебя они не взяли.

— Нет. Но они… лгут и лгут, говорят, что могут помочь… Я так разозлился и одурел, что решил, будто меня спасет проклятое распятие Эльвса. — Он поднял крестик и фыркнул. — А он оказался мусульманином.

— По-моему, ты бредишь.

Он уставился на нее налитыми кровью глазами.

— Прости. Они могут измочалить тебя, знаешь. С моей рукой он только разогреваться начал, разминка это была. Не знаю, смог бы я сдержаться. Я себе твердил, что выдержу, что не сдамся. Хотя, по-моему, это можно сделать, только умерев.

— Но ты не сдался, и ты еще жив, и у тебя в черепе нет никого, кроме тебя. Ты победил, Джошуа.

— Это просто удача. А ее запас подошел к концу.

— То, что с тобой были трое приставов, не удача, а здоровая паранойя и верное планирование. Ты знал, что одержимые очень опасны, и учел это. В следующий раз поступим так же.

Джошуа нервно хохотнул.

— Если в следующий раз я не оробею. Это… страшно — глядеть в бездну и знать, что она тебя ждет так или иначе, как одержателя или как одержимого.

— Мы столкнулись с этим на Лалонде и все еще летаем.

— Там было другое. Тогда я ничего не понимал. А теперь знаю твердо. Мы все умрем и будем обречены на вечность в бездне. Все мы. Каждое разумное существо во Вселенной. — Лицо его исказилось болью и гневом. — Господи, я не верю, что это все, что нам дано, — жизнь и чистилище! Спустя десятки тысяч лет Вселенная открыла, что мы наделены душой, чтобы тут же отнять у нас благодать и подарить этот ужас! Должно быть что-то еще, не может не быть! Он не мог так с нами поступить!

— Кто?

— Бог. Он, она, оно — как его ни назови. Эта мука, она слишком… не знаю… личная. Какого хера было строить Вселенную, которая так с людьми поступает? Если ты настолько могуч, ну почему не сделать смерть окончательной или не подарить всем бессмертие? Зачем — так? Мы должны знать, мы обязаны выяснить, почему мир работает так, а не иначе. Только тогда мы узнаем ответ. Мы должны найти окончательное решение, которое продержится до конца времен.

— И как ты предлагаешь его искать? — тихонько спросила она.

— Не знаю, — огрызнулся Джошуа и тут же задумался вновь. — Может быть, киинты. Они сказали, что давно миновали эту стадию. Напрямую они, может, и не ответят, но хотя бы направление укажут.

Сара изумленно уставилась на его напряженное лицо. Джошуа, воспринимающий жизнь настолько серьезно, удивлял ее. Джошуа, готовый возглавить крестовый поход, потрясал настолько, что ей померещилось даже, что он все-таки одержан.

— Ты? — сорвалось у нее с языка.

Страдание и боль разом схлынули с его резко очерченного лица. Прежний Джошуа вернулся.

— Да, я. — Он хохотнул. — Может, я поздновато обратился к религии, но новообращенные, говорят, невыносимее всех в своей вере.

— Похоже, тебе не только руку надо в лазарете проверить.

— Спасибо, о моя верная команда. — Фиксирующая сетка разошлась, позволяя Джошуа встать. — Но киинтов мы все равно спросим.

Он затребовал от бортового компьютера поиск маяковых звезд с тем, чтобы определить точное положение корабля, и выдернул из альманаха файл по Йобису.

— Вот прямо сейчас? — ядовито поинтересовался Дахиби. — Ты собираешься вот так вот отбросить все, чего добился на Айякучо?

— Нет, конечно, — гладко соврал Джошуа.

— Очень хорошо. Потому что если мы не найдем Мзу и Алхимика прежде, чем до них доберутся одержимые, спасать будет уже некого.

Адок Дала очнулся с воплем. Он испуганно оглядел лазарет «Хойи». Похоже было, что окружение его не радует. Ничуть.

Самуэль снял медпакет с основания его шеи.

— Спокойно. Ты в безопасности, Адок. Никто тебе не причинит вреда. Я должен извиниться за то, что с тобой так обошлись в клубе, но ты нам очень нужен.

— Вы не одержимые?

— Нет. Мы эденисты. Ну, кроме Моники — она из королевства Кулу.

Моника постаралась как можно сердечнее улыбнуться напуганному мальчишке.

— Вы, значит, агенты-инопланетники?

— О, да.

— Тогда я ничего не скажу. Я не стану помогать вам ловить Мзу.

— Очень патриотично. Только нас не интересует Мзу. Мы, честно говоря, надеемся, что она благополучно сбежала, потому что Айякучо находится сейчас в руках одержимых.

Адок застонал от ужаса, закрывая рот ладонью.

— Нас интересует, что ты знаешь о Вои, — продолжил Самуэль.

— Вои?

— Да. Ты знаешь, где она?

— Я ее несколько дней не видел. Она нас всех построила и сгинула. Смешно — нам пришлось детишек в клубах учить пауков ловить. Дескать, Лоди сообразил, что вы через пауков за нами шпионите.

— Умный парень этот Лоди. Не знаешь, где он?

— Нет. Тоже пару дней не видел.

— Интересно. А сколько человек было в этой вашей группе?

— Двадцать… двадцать пять… Списка-то не было. Мы просто… друзья.

— А кто все затеял?

— Вои. Она, когда ширяться бросила, вся переменилась. На геноциде съехала. А нас так, затянуло. Если Вои за что-то берется, так она всех вокруг на это дело построит.

Моника датавизировала запрос своему процессорному блоку, поднимая из его памяти картинку, записанную в «Конечной остановке». С момента захвата ее тревожил этот кадр, последний, в котором виден был Джошуа Калверт, волокущий за собой девчонку. Она показала Адоку увеличенную картинку.

— Ты ее знаешь?

Юноша, моргнув, уставился на крохотный экранчик. Наркотики, которыми накачал его Самуэль, чтобы развязать язык, вызывали сонливость.

— Это Ши. Мне она нравится, только…

— Она из ваших?

— Не совсем, но она девчонка Принца Ламберта. Он вроде как из наших, а она так, помогала пару раз.

Моника покосилась на Самуэля.

— Что у нас есть на этого Принца Ламберта?

— Минутку… — Он проконсультировался с биотех-процессорами блока. — Зарегистрирован как пилот «Текаса», прогулочной яхты в собственности корпорации, принадлежащей его родне. Моника… этот корабль покинул Айякучо сегодня днем.

— Проклятие! — Она треснула кулаком по шкафчику у кушетки Адока Дала. — А Вои знакома с этим Принцем Ламбертом?

Адок блаженно улыбнулся.

— Ага. Они были любовниками. Из-за него она и попала на детокс.

— Координаты входа «Техаса» в прыжок вам известны? — спросил Самуэль у Ниво.

— Нет. Он вышел за пределы нашей зоны масс-восприятия. Прыжок не зафиксировал ни один космоястреб. Но полетный вектор у нас есть. Довольно странный курс — корабль нырнул в диск, потом вышел снова. Если он не совершал после этого каких-нибудь головокружительных маневров, они могли прыгнуть к одной из трех систем: Сикоку, Нюван или Торрокс.

— Спасибо. Проверим.

— Безусловно. Я сообщу штабу обороны Дуиды. Отбываем немедленно.

Когда Джошуа влетел в лазарет, Ши уже переоделась в серый комбинезон и тихонько беседовала с Лайолом, но прервалась, чтобы смущенно улыбнуться капитану. Эшли с Мелвином сосредоточенно паковали оборудование. Один из приставов висел на крепежной петле у самого люка.

— Как дела? — спросил Джошуа у Ши.

— Ничего. Эшли мне дал транквилизатор… Кажется, помогло.

— Мне бы кто дал.

Она улыбнулась чуть шире.

— Рука очень болит?

Он поднял ладонь.

— Кости все целы, но мне придется наращивать пальцы клонированной тканью — пакету столько не регенерировать.

— О, простите…

— Транквиллити заплатит, — утешил он ее с серьезной миной. — А где Коле?

— В ноль-тау, — ответил Мелвин.

— Хорошая идея.

— Мне тоже туда лечь? — спросила Ши.

— Решай сама. Только прежде мне нужна твоя помощь.

— Моя?

— Да. Давай объясню. Что бы там ни говорили по новостным каналам, я не злобный агент-инопланетник.

— Знаю. Вы «Лагранж» Калверт.

Джошуа ухмыльнулся.

— Я знал, что мне за это воздастся. Дело в том, что мы и правда ищем Алкад Мзу, но не из-за какой-то там омутанской пропаганды.

— А зачем?

Он стиснул ее пальцы здоровой рукой.

— У нас есть причина, Ши. Веская причина, но не то чтобы очень хорошая. Если ты правда хочешь знать, я скажу тебе, потому что, если я не ошибся в тебе, ты поможешь нам найти ее, когда будешь знать все. Но поверь мне — лучше бы тебе не знать ничего. Выбирай.

— Вы ее убить хотите? — нервно спросила она.

— Нет.

— Клянетесь?

— Клянусь. Мы хотим только вернуть ее на Транквиллити, где она жила после геноцида. Не самая страшная из тюрем. И если мы доберемся до нее вовремя, то спасем кучу народу. Может быть, целую планету.

— Она собирается уронить планетолом на Омуту, да?

— Что-то вроде того.

— Так я и думала, — тихонечко прошептала девушка. — Только я не знаю, где она.

— Думаю, что знаешь. Мы полагаем, что она с Вои.

— А-а, с ней. — Лицо Ши потемнело.

— С ней. Прости, кажется, тебя это как-то задело. Я не знал…

— У них с Принцем Ламбертом был роман. Он еще… в общем, он бы вернулся, если она попросит.

— Принц Ламберт — это твой парень, звездолетчик?

— Да.

— С какого корабля?

— «Текас».

— И он сегодня улетел с Айякучо?

— Да. Вы правда думаете, что он увез Алкад Мзу?

— Боюсь, что так.

— А у него будут проблемы с властями?

— На него мне глубоко наплевать. Я ищу только Мзу. Как только я сяду ей на хвост и она узнает об этом, угроза пропадет. Ей придется вернуться к нам. Так ты скажешь, куда отправился «Текас»?

— Извините… я бы правда хотела… но он не сказал, куда они летят.

— Черт!

— ПЛ ведет «Текас» на Нюван, — откликнулся Лайол и обвел взглядом изумленные лица. — Я что-то не так сказал?

— Откуда, прах тебя побери, ты знаешь, куда он летит? — взвыл Джошуа.

— ПЛ — мой хороший приятель, мы вместе выросли. «Квантовая неожиданность» получила контракт на обслуживание «Текаса». Пилот из него не блестящий, а Вои заказала ему редкостно хитрый маневр. Так что я помог ему запрограммировать вектор полета.