"Павел Комарницкий. Время терпеливых (Мария Ростовская)" - читать интересную книгу автора

церкви было жарко, и потом, сейчас уж не утро...
Настойчивые губы снова коснулись ее губ.
- Не бойся ничего, лада моя...
...
- ... Больно было?
Рука князя Василька ласкала и ласкала ее грудь, еще сильно
вздымавшуюся, и сердце колотилось, как птица в клетке.
- Немножко, - улыбнулась Мария, не раскрывая глаз. В ответ Василько
вновь нашел ее губы, принялся целовать, и на сей раз Мария ответила ему.
Вдруг она фыркнула смехом.
- Вот когда батюшка меня сек - вот где было больно...
- За что сек-то?
- А я маленькая на баране верхом каталась, - Мария раскрыла наконец
глаза - Первые разы ничего, словами увещевал, а потом... Знаешь, как больно,
когда моченой лозой да по голому заду?
- Знаю. Пробовал. - отозвался Василько.
Они встретились взглядом, и вдруг разом захохотали, как сумасшедшие.
Мария смеялась взахлеб, привалившись к своему мужу, чувствуя, как смех
сметает тоненькую стеночку отчуждения, превращая вот этого мужчину в самое
родное на свете существо - роднее отца, и даже матери, наверное.
- А ты меня бить не будешь?
Василько ответил не сразу.
- Больно было, вот сейчас? - повторил он свой вопрос.
- Чуть-чуть, - немного удивленно ответила Мария.
- Так вот, Мариша. Это последняя боль, что я причинил тебе. Веришь?

...

- Ну, в добрый путь! - князь Михаил Черниговский перекрестил дочь и
зятя - Не куролесь там шибко-то, Мария, мужа чти.
- Да ай, батюшка!
- Ты с ней построже, - обратился к князю Васильку Михаил. - Девчонка
все еще ведь, дурь-то не перебродила пока. Ну, а ежели учудит чего, на
баранах кататься вздумает, к примеру...
- Ну тато! - покраснела Мария, и Василько засмеялся, и сам Михаил, и
княгиня Феофания Черниговская, и даже Феодулия, стоявшая сбоку, улыбнулась.
- Да, так ты ее вицей легонько по заду, для ума и общей пользы
здоровью.
- Прощай, доченька, - мать тоже перекрестила Марию, поцеловала, - Не
забывай нас. Ты уж когда отпускай ее погостить-то в родительском дому,
Василько - обратилась княгиня к зятю.
- Да пожалуйста! - улыбнулся Василько. - Ежели ненадолго, конечно. А
ежели надолго, то сам с тоски помру.
- Ну, Ростиша, прощай, что ли? - обратилась Мария к младшему брату,
присела, обняв руками за щеки. - Не забудешь меня?
- Тебя забудешь, пожалуй! - неожиданно важно ответил Ростислав, и все
опять засмеялись.
- Не забывай нас, Мария, - сестра уже стояла рядом, глядя на Марию
своими чудными глазами, на сей раз распахнутыми во всю ширь. - Не забудешь?
Сердце Марии дало сбой, защемило - до того вдруг стало жалко сестру.