"Павел Комарницкий. Время терпеливых (Мария Ростовская)" - читать интересную книгу автора

- Фу ты, еле успел... Неладно ты делаешь, княжна, неладно. Случись что,
ведь батюшка же твой с нас голову снимет!
Молодой пастух переводил дух, и Мария тоже переводила дух. Парень цепко
удерживал девочку, чувствуя, как под ладонью ходуном ходит маленькая упругая
грудь, как бешено колотится под хрупкими ребрами сердце.
- Пусти! - девочка дернулась.
- Не пущу, - ухмыльнулся парень. - Бо ты на быка залезешь, або еще
куда. Сдам пресветлому князю в самые руки.
...
- Ступай, Ждан, - князь махнул рукой.
Пастух поклонился, пятясь задом, вышел вон, захлопнув дверь. Князь
обернулся к дочери, стоявшей с виноватым видом.
- Сколь раз я должен тебе говорить, Мария? Не стыдно? Невеста, вон
сиськи уж торчат! Книжки греческие читаешь, жития святых - для того ли,
чтобы на баранах верхом скакать?
- Она не токмо на баранах, батюшка - она и на свиньях скакать готова. С
нее станется, - встряла старшая сестрица Феодулия, как всегда, оказавшаяся
там, где ее не спрашивали, притом в самый ненужный момент. Мария не
удержалась, украдкой показала ей язык. Феодулия в ответ скорчила
скромно-благостную мину, в упор не замечая выпада сестры.
Князь Михаил Черниговский наблюдал за младшей дочерью, пряча в бороду
усмешку. Стрекоза, истинно стрекоза. А ведь пройдет еще пара-тройка годков,
и все... Вместо стрекозы-попрыгуньи будет девушка, наученная делать скромное
лицо, опуская глаза перед женихами, и плавно, степенно плыть лебедью... Эх,
летит времечко, несется вскачь...
- Выдь-ка! - велел он старшей дочери. Феодулия послушно встала, опустив
очи долу, и направилась к выходу, неслышно ступая - только юбка чуть
прошелестела. Отец проводил ее взглядом. Надо же, а ведь всего-то на год
старше... - Постой!
Феодулия остановилась в дверях.
- Матери не говори, слышь! Зря только переживать будет.
- Слушаю, батюшка, - чуть присела в поклоне Феодулия, и вышла.
Мария все еще стояла, потупившись с чрезвычайно виноватым видом, но
приглядевшись, отец заметил, что девочка ковыряет носком сапожка сучок в
полу. Вылез сучок малость, и княжна пыталась вдавить его обратно. Он снова
подавил улыбку. Смех смехом, но с бараньими скачками придется кончать.
- Подойди, Мариша, сядь, - отец похлопал по лавке подле себя ладонью.
Девочка послушно подошла, присела на краешек.
- Доча, это не шутки. А если б ты руки-ноги себе переломала?
Мария тяжко вздохнула, потупилась еще больше, но при этом искоса
метнула на отца короткий взгляд. Сильно ли сердится? В прошлые разы все
ограничивалось устным взысканием... Может, и сейчас пронесет?
- Что скажешь?
- Прости, батюшка.
- Это было уже. Сколь раз, напомни? Не помнишь? Четыре раза.
Чего-нибудь новое скажи.
- Я больше не буду.
- И это было. Ты пошто слова своего не держишь?
Девочка подняла на него абсолютно честные глаза.
- Я правда не хотела, тато. Оно само как-то вышло.