"B.Комаров. Решение" - читать интересную книгу автора

Это была наша последняя встреча. На следующий день Юра действительно
улетел. Писем он писать не любил, и я лишь изредка получал от него
радиограммы примерно такого содержания: "Все в порядке", "Не скучай, старик"
и еще в том же духе. Все это время я продолжал нашу работу, но без особого
успеха. И вдруг на исходе шестого месяца получаю такую радиограмму: "Высота
взята. В понедельник вылетаю". На нашем условном языке это означало, что Юре
удалось наконец решить злополучную задачу. Не буду вам рассказывать, как
обрадовало меня это известие. Я забыл вам сказать, что Юра не был женат. Но
у него была девушка, можно сказать, невеста, Галя, сотрудница нашего же
института. И вот во вторник с утра мы вместе с ней отправились в
Шереметьево. Юра летел рейсом французской авиакомпании. Самолет прибывал в
девять пятнадцать. Однако в девять часов по радио сообщили, что самолет
запаздывает до десяти. В десять прибытие отложили до одиннадцати, в
одиннадцать - до двенадцати... Галя заволновалась, убежала выяснять -
кажется, у нее подруга работала в диспетчерской. Минут через двадцать она
появилась бледная, губы трясутся. Одним словом, разбился Юра. Еще в
понедельник. Самолет загорелся, упал в океан. Как раз в том самом районе,
где мы сейчас находимся. Подобрали только двоих... Вот так и не успел мой
Юра никому сообщить о своем открытии. Можно сказать, унес с собой эту
тайну...
Липатов замолчал и, выпрямившись во весь рост, опять стал к чему-то
прислушиваться. Молчал и я, не зная, что сказать. Печальная история - чего
только не бывает в жизни. Но почему Липатову понадобилось рассказывать обо
всем этом мне, случайному собеседнику сейчас, ночью?
И снова он угадал мои мысли:
- Вы, должно быть, подумали - зачем я все это рассказал? Так то была
только "присказка", "сказка" впереди. После Юриной гибели работа шла уже
как-то не так - мы слишком привыкли трудиться вместе, сообща. Но тема
осталась за нашей лабораторией, а вместо Кузнецова мне дали другого
сотрудника - способного парня, неплохого математика, но до моего Юры ему
было далеко. Да и, признаться, после всего, что произошло, у меня как-то
душа не лежала к этой проблеме. Однажды мне предложили съездить на пару
месяцев в Гавану, в научную командировку. Я согласился, решил последовать
Юриной теории - на время переменить обстановку. К тому же курс корабля - я
должен был выехать пароходом - проходил через тот самый район, где произошла
катастрофа. Сам не знаю, почему, но меня словно тянуло к этому месту. Не
стану описывать моего путешествия плавание как плавание. Все было обычно до
того дня, точнее - до того вечера, когда мы приблизились к тому району, где
упал Юрин самолет. Вот тут и произошло... Впрочем, расскажу все по порядку.
В тот день, как и сегодня, штормило. Довольно сильно качало. И после ужина -
это было часов около десяти - я вышел на палубу, чтобы немного проветриться.
В тот вечер на палубах было довольно пустынно. Пассажиры, утомленные качкой,
отдыхали в своих каютах. Я долго смотрел на волнующийся океан, и воображение
рисовало мне картину катастрофы. Все так ясно мне представилось, будто
авария произошла только что, на моих глазах. Тем временем волнение на море
улеглось, и надвинулась какая-то первозданная тишина. Ее не нарушало даже
равномерное гудение корабельных двигателей. Этот однообразный гул
существовал сам по себе, словно где-то в стороне, и на его фоне каждый звук,
каждый всплеск воды выделялся с какой-то особенной четкостью, выпуклостью. Я
не случайно рассказываю об этом так подробно. Стемнело. Меня охватило